Читать онлайн книгу "Посреди заката. В поисках вечности!"

Посреди заката. В поисках вечности!
Софья Шевелёва


RED. Fiction
Оператор Александр Соколевский и журналист Максим Аверин отправляются выяснить, что происходит в деревне под названием Сосновка, по какой причине на протяжении многих лет пропадают люди. Однако главные герои не могли подумать, что эта история их заведёт так далеко. Чувство авантюризма и жажда приключений проверяют дружбу на стойкость, а опасность и интрига поджидают из-за каждого угла.





Софья Шевелёва

Посреди заката. В поисках вечности!



Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы иллюстрации:

© d1sk, FORGEM, siridhata / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru


* * *




Глава 1


Стоял полдень. В небе, над огромным сосновым лесом потихоньку сгущались тучи, однако на улице ещё было тепло и солнечно. Дождь обещался к концу дня.

По старой и неровной дороге ехал с медленной скоростью, совершенно не торопясь, белый «ВАЗ 2103». Казалось, что эту машину слышал весь лес, поэтому можно было предположить, что все звери за милю разбежались. Только возникал вопрос: «Из-за чего?». От старой и мрачной музыки, которая играла на диске, находящемся в машине, или от грохота, который издавало само белое металлическое чудище на четырёх колёсах. Складывалось впечатление, что машина скоро развалится.

Меня охватывали переживания: «Я надеюсь, что мы доберёмся целыми и невредимыми. Вдруг сейчас откажут тормоза у машины, и мы врежемся в дерево? Мне бы не хотелось так рано, особенно таким образом, закончить свою жизнь». Теперь меня мучил другой вопрос: «Тут подушки безопасности имеются?». Страх – «прекрасный» попутчик назревающей ситуации, но теперь к нему присоединилось раздражение и скука, вызванные у меня ужасной музыкой. Всю дорогу громко играл шансон. Но было бы с моей стороны грубо высказать своё недовольство водителю.

Антон Павлович – добрый и приятный человек с хорошим чувством юмора. Он с удовольствием согласился нас везти в эту глушь леса, когда другие водители отказались, поэтому мне не хотелось его обижать. У каждого человек есть свои минусы. Меня удивляло, что он, будучи человеком оптимистического характера, слушает такие печальные песни, так как от первого впечатления были немного другие мысли. «Может, у этого человека есть своя “тёмная” скрытая от всех сторона?»

Антон Павлович повернул голову направо, где сидел я. У него была чёрная густая пышная борода, широкий нос в переносице, образовавший горбик, глубокие морщины на лбу и яркие карие глаза.

– Так, говорите, вы из города? – спросил он у меня.

– Да.

– Всё же, если не секрет, по какому поводу вам надо опросить полицию, работающую в деревнях? – последовал следующий вопрос от нашего водителя.

– Нужно… У них в одной из деревень есть полиция, которая является главной для всех семерых, – сзади раздался голос моего друга. – Сань, как эта деревня называется?

Я глубоко вздохнул и развернулся к другу, около которого сидела белая собачка. Она была с чёрной полоской, которая шла по хребту, по нижней части спинки и верхушке хвоста, также с чёрными ушками и коричневыми щеками.

– Сосновка…

– Да! Точно! Сосновка! – повторил мой друг.

Я закатил глаза и развернулся обратно, повертев шеей круговыми движениями, из-за чего та у меня слегка захрустела, и продолжил разговор с Антоном Павловичем:

– Мы – журналисты. Я являюсь оператором, а Максим – журналистом. – Я взглянул на друга, который тем временем надевал пиджак, поправляя оранжевую бабочку на шее.

– А зачем вам волк в такой путь? – усмехнулся Антон Павлович насчёт собаки.

Собака как будто поняла, что говорят о ней. Она высунула морду вперёд и понюхала волосы водителя, затем вернулась на место, глядя вперёд на дорогу своими карими глазами, при этом высунув из пасти язык.

– Тайгу было не с кем оставить, также с ней будет куда веселее в лесу, – улыбнулся я, глянув на собаку.

– По ночам от вас будет медведей отпугивать! – рассмеялся Антон Павлович.

Максим выглянул к нам вперёд:

– Какие медведи? Я на улице не планирую спать! – пошутил он.

– Ну, а вдруг окажетесь в лесу? – продолжал беседу Антон Павлович. – И, кстати, что у вас за дело тут такое?

В это время я протирал платком свою новую камеру. Нам самим пришлось покупать её за свои деньги, так как камеры, которые выдавали на работе, никуда не годились. Мне казалось, что они непрочные и скоро развалятся, как эта машина. Вот-вот!

– В этом лесу так тихо, городская суета так далеко, что некоторые способные люди, которые могли бы когда-нибудь прославиться своими творениями, как учёные и изобретатели, уезжают сюда. Но на протяжении двенадцати лет эти люди пропадают. Насколько нам известно, и так думаем мы, что не по своей воле. Возможно, это похищение, однако местная полиция ссылается на то, что этим людям недостаточно мирно и бесшумно, из-за чего они покинули эту территорию. Может быть, они являются соучастниками преступления… – рассказывал я.

– Я же говорю! Это заговор! – громко воскликнул Максим.

– Да-да, это заговор… – я глубоко вздохнул, скептически относясь к словам товарища, и продолжил: – Чем бы это ни являлось, мир должен знать. За эти двенадцать лет никакого серьёзного расследования толком не проводилось, – с нотками возмущения говорил я, после чего произнёс, иронизируя: – Эти люди не стоят того, чтобы они были найдены?

– Добрые у вас намерения, – вздохнул Антон Павлович и тихо прошептал: – Небось, в неприятности не попадёте.

– Лично я не против приключений! – сообщил Макс.

– Ага, особенно на одно место… – пробурчал я.

Мой друг и верный товарищ – Максим, который готов в самое пекло лезть ради крупной добычи, но некоторые его заморочки, как «нежелание жить в лесу», порой говорят об обратном. Мы с Максимом друзья ещё со школы. В то время я учился в шестом классе, у меня были плохие отношения с моими одноклассниками, иногда приходил домой в синяках да в рваной рубашке. Я всегда хотел решать все конфликты миром, обходя «кулачные разговоры», однако мальчишки из моего класса считали, что если я такой спокойный и мирный человек, то я – слабак. Моё миролюбие привело к тому, что я ввязывался в драки, если учесть, что агрессия, в первую очередь, шла не с моей стороны. Моя рука никогда первой не поднималась. Постоянные стычки с одноклассниками происходили до тех пор, пока в школу не пришёл Максим. Он не руководствовался руками, предпочитая грамотно поставить на своё место человека словами. Как-то раз Максим заступился за меня. Один из мальчишек замахнулся на Макса, а тот схватил его за руку и вывернул её. Никогда не забуду, как мой обидчик плакал громче девочки. После этого, слово за словом, я нашёл с моим заступником общий язык, затем мы стали очень хорошими приятелями, но уже спустя несколько школьных лет приятельство переросло в дружбу.

Я уже начал дремать, откинувшись на сиденье, как вдруг машина резко подпрыгнула, вместе с ней и моя душа. Мысли тут же перемешались, а сердце забилось, как у бешеного кролика. Мой внутренний мир собрался прощаться с жизнью.

Машина резко затормозила, я весь напрягся, перепуганный до смерти, вцепившись обеими руками в камеру.

– Чёрт! – выругался Антон Павлович.

Он вышел на улицу, со всей силы захлопнув дверь. Водитель открыл капот машины и выругался.

Максим вылез головой ко мне вперёд:

– Ну? Живой? – усмехнулся он. – Твои опасения сбылись… – с этими словами Макс вернулся назад и принялся гладить Тайгу, которая тоже была не рада столь неожиданной остановке.

– Опасения… – выдавил я, опустив камеру на колени.

– Да, по тебе было видно, что ты всю дорогу переживал, – сказал он. – Я хорошо тебя знаю, поэтому уверен, что причиной твоей суеты являлась машина.

Я уже почти не слушал Макса, а смотрел, как Антон Павлович копается в машине. «Наверное, ему надо помочь», – подумал я и, глубоко вздохнув, открыл дверь, выйдя на улицу.

– Антон Павлович, позвольте мне помочь вам?

Он поднял голову и взглянул на меня:

– Спасибо, не надо, я сам справлюсь, а ты пока садись в машину.

Мне очень хотелось ему помочь, однако последовал его просьбе. Я подошёл к двери машины и обернулся, убедившись, что точно не нужна моя помощь, после чего уселся обратно в машину.

– Саша, что Антон Павлович сказал? – спросил у меня Макс.

– Ничего, – ответил я. – Предложил ему помощь. Он сказал, что она ему не нужна.

Посидев так молча минутки две, я продолжил нашу скромную беседу:

– Давай всё вспомним заново? Что у нас есть по делу? – спросил я Максима.

– Некий А. С. прислал нам вырезки из местных газет, которые печатаются в деревнях, – говорил он. – Также сказано, что остальную достоверную информацию предоставит на месте.

– С чего А. С. решился взяться за это дело? – последовал от меня риторический вопрос.

– Почём мне-то знать? В письме не написано, – спокойно ответил Макс. – Спросим на месте.

– Да, но могут появиться проблемы, – сказал я, опасаясь своих «монстров».

Максим озадаченно на меня посмотрел:

– Какие?

– К примеру, сейчас сломалась машина… – параноидально начал отвечать я.

– Не вбивай себе в голову подобные мысли! Антон Павлович починит, глянь-ка, у него золотые руки! – перебил меня Максим.

– И ещё… вдруг похитители узнали, что А. С. ведёт своё расследование, – с некой мрачностью продолжил я, – и уже его убрали со своего пути. Ты же знаешь, что письмо сколько времени шло до нас, сколько времени прошло с того момента, когда его вручили, сколько времени прошло, пока мы его открыли, сколько времени прошло до того, как мы решили отправиться в путь, сколько вре…

– Я понял твою мысль, – перебил снова меня мой друг с разочарованным лицом. – Но не стоит так сразу унывать. – приободрился он. – Если хуже не бывает, значит – это к лучшему!

Я откинулся на сиденье и глянул в окно, слова Макса меня успокоили. «Вдруг я неправ, и А. С. жив, ведь он единственный ключ в нашем таком рискованном расследовании. Мне не хочется, чтобы наша поездка оказалась напрасной».

– Пожалуй, ты прав, Максим, – вздохнул я.

– Я, может быть, и не прав, но не стоит поворачивать, – пытался поднять моё настроение он своими высказываниями. – Хотя мы даже ещё не зашли вглубь… – с сентиментальными нотками произнёс он эти слова.

– Мы зайдём в неё, по самую голову! – засмеялся я, подыгрывая ему.

Наконец-то в машине появилась хорошая атмосфера, так что нам стало даже легче дышать, но только не Тайге. Она вытащила голову в окно и высунула язык – больно жарко ей в машине.

Капот машины захлопнулся, и Антон Павлович направлялся к дверце водительского сиденья, отряхивая руки. Он уселся в машину:

– Максим и Александр, есть некоторые сложности, – начал объяснять Антон Павлович.

– Что-то с машиной? – спросил я.

– Пожалуй, так оно и есть, – продолжил он. – Я смогу вас довести до Сосновки, но вряд ли удастся доехать обратно домой к сроку, меня там дела ждут, также в Сосновке редко бывают необходимые детали, не говоря о том, что моя машина уже давно не новая, сомневаюсь, что найдутся все запчасти, которые следует заменить.

Максим выглянул к нам вперёд:

– Если вы сейчас поедете обратно, то доберётесь до населённого пункта?

Антон Павлович почесал свою бороду и, немного подумав, дал ответ:

– Да, доберусь.

– Хорошо! – воодушевлённо проговорил Макс. – Саша, где карта?

– В сумке… – протянул я, сначала не понимая, зачем она понадобилась ему, однако до меня дошла его мысль. – Ты хочешь пешком дойти до Сосновки?

Максим, не дав мне ответа на вопрос, уже рылся в сумке:

– Ага! Вот она!

Он достал карту и принялся рассматривать её.

– Вы уверены, что сможете самостоятельно добраться? – спросил у меня Антон Павлович.

Я был, конечно, не уверен в этой затее, но соврал:

– Да, а как же!

Антон Павлович не поверил моим словам, но и спорить не стал.

– Как знаете.

Максим, захватив рюкзак, вышел на улицу и, придержав дверь, выпустил Тайгу из машины. Я же взял свою чёрную толстовку и привязал её себе на пояс, затем перекинул ремень от камеры и сумку для неё через плечо, взяв при этом саму камеру в руки. Через недолгое время мы собрались в кружок.

– Ну, что же, господа, – напутствовал Антон Павлович, – ни пуха, ни пера! Удачи вам!

Мы попрощались с ним, затем тот, на машине, помчался по дороге обратно, и, проводив взглядом белую машину, когда она уже скрылась, Максим повернулся ко мне:

– Предлагаю срезать. Если идти по дороге, то мы дойдём до Сосновки только завтра к вечеру, а если пойдём через лес, то доберёмся до деревни Петрушихина. Там заночуем. И если всё будет идти как по маслу, то к обеду будем на месте.

– Раз тебе кажется это верным решением, то я тогда соглашусь…

– Ну, в путь!

Я пошёл за Максимом следом, взбираясь в горку по толстым корням. Мы очутились в сосновом лесу, среди больших, старых, массивных сосен, чья кора отливала снизу серебром, а сверху золотом, вся поблёскивая от смолы. На верхушках красовались разных размеров ветки, которые были все в тёмно-зелёных иголках, с которых свисали шишки.

Подняв голову вверх, я шёл, наблюдая, как угасают последние лучи солнца из-за пришедших туч. Посмотрев себе под ноги, я заметил под травой почти невидимые, опавшие золотистые иголки.

– Как думаешь, сегодня дождь будет? – поинтересовался я, снова подняв взор в небо, вглядываясь в облака.

Максим развернулся.

– Увы, прогноз погоды на сегодня – не знаю, – ответил он мне и, сменив следом тему, пошёл дальше. – Судя по этой карте, мы должны будем успеть добраться до той деревушки, опередив приход дождя… Кстати, можешь уже начать съёмку.

– Здесь? – переспросил я.

– Да, не вижу противоречий!

Я покорно включил камеру и направил объектив на Максима, который мне отдал рюкзак, теперь помимо камеры у меня была и сумка с багажом.

– Скажи, когда начнёшь. – попросил Макс, поправляя бабочку с пиджаком.

Я кивнул Максиму, затем включил камеру.

– Доброго времени суток, с вами я, Максим Аверин, и мой коллега – оператор Александр Соколевский. Сегодня мы отправились в одно отдалённое от городской цивилизации место, в район семи деревень, принадлежащих Сосновке. Сейчас мы направляемся в одну из её деревень – Петрушихина, откуда мы будем держать путь к самой Сосновке, – сказал вступление Максим. – Наша задача – выяснить: куда пропадают люди в этих окрестностях, также по какой причине.

После этих слов мы отправились дальше. Макс рассматривал карту.

– Ты уверен, что ведёшь нас правильно? – спросил недоверчиво я.

После моих слов Макс остановился и развернулся с улыбкой:

– Сань! Ты же знаешь, как я ориентируюсь на местности! – ответил проводник, затем развернулся обратно, куда направлялся, будучи уверенным, что знает дорогу.

У меня в животе появилось нехорошее предчувствие, постоянно, когда он так говорит, – жди беды, но спорить бессмысленно. С убитой надеждой на тёплую кровать и душ я ответил:

– То-то, что знаю…

Если честно, то я, в отличие от Максима, совершенно не смыслю в картах.

Тайга, которая всё это время бегала в пяти метрах от нас, подбежала ко мне, почувствовав моё разочарование. Она стала вышагивать рядом со мной по левую сторону…

К вечеру, как стоило ожидать, пошёл дождь. Небо стемнело, не позволяя ни одному лучу солнца пробиться сквозь облачный «фронт». В сосновом лесу ничто… или же никто не должен был нарушить мёртвую тишину, в которой то и дело слышались капли дождя, но не тут-то было… на весь лес разносились крики:

– А-уууу! Люди! Мы потерялись!

Вроде всё опять же затихло, но через минуту раздалось снова:

– А-уууу! Люди! Мы потерялись! – кричал мой друг Максим.

Я в это время следовал за ним, уже поглубже закутавшись в свою толстовку, неся включённую камеру в руках. Тайга в это время бегала по кустам, ей лично дождь не мешал прогуливаться по лесу.

– Хорошо, что я купил водоустойчивую камеру, – пробормотал я себе под нос, очень радуясь этому.

Макс, который промок весь до ниточки, развернулся ко мне с печалью в глазах:

– Ну всё! Мы потерялись…

Я улыбнулся. Пускай Максим, когда учился в школе, был отличником, но в плане ориентироваться на местности, на уроке географии он был первый, только сзади.

– Если хуже не бывает, значит – это к лучшему! – приободрил я друга, передразнив его же словами.

Максим глянул на карту, которая уже почти разложилась от воды.

– Может, ты поведёшь? – спросил он меня, протягивая карту, которая в это время наполовину отвалилась.

Я печально глянул на оставшуюся половину. Все надписи и рельеф размыло.

– Она уже нам не поможет, – глубоко вздохнув, сообщил я Максиму, который в то время поднял одну часть с земли, затем положил обе в мокрый карман своих брюк. – Давай попробуем через навигатор, установленный в наших телефонах?

– У меня его нет на телефоне. – Максим с выражением неловкости на лице потёр себе шею.

– Зато у меня есть!

Я открыл одно из отделений в сумке для камеры и достал свой телефон, нажал на кнопку, чтобы его включить, но экран не загорелся. Телефон разрядился.

– Ну, что теперь? – Максим задал мне вопрос. В это время дождь ливанул стеной.

– Мне одному сейчас кажется, что демиург прогневался за что-то на нас? – огрызнулся я, чувствуя себя, будто кто-то меня сейчас разыграл.

– Прости, я был уверен, что доведу нас, – извинялся Максим и добавил, когда он увидел, что я вскинул бровь кверху. – Уверен был, что в этот раз я точно смогу.

– У тебя неизлечимый топографический кретинизм! – сообщил я ему с утверждением, однако сознался. – Хотя мне следовало самому нас повести, так что, частично, я сам виноват. Хорошо. Путь ещё долог, а дождя всё больше.

Мы пошли дальше через этот «водопад» замёрзшими, промокшими и голодными. Меня всё ещё беспокоил тот момент, что мы остались без карты и без навигации. Уже было поддаваясь лёгкой панике, я вдруг заметил, сквозь воду, строение.

– Максим!

– Что? – послышался голос моего друга сквозь шум дождя.

– Смотри! Впереди! – я указал пальцем на строение.

Максим свистнул Тайгу, затем мы, втроём, зашли внутрь строения. Оказалось, что внутри не намного лучше, чем на улице. Маленький домик, двухэтажный, из двух комнат, верхней и нижней, окна были выбиты, а крыша подтекала.

– Чем не отель… – протянув свою ладонь, указывая на это зрелище, сказал Макс, пытаясь скрыть своё отчаяние.

Я протёр камеру, которую всё это время нёс в руках:

– Не переживай, мы потом вырежем твою оплошность с видео, – заверил я друга, что его «мастерство на местности» никто никогда не увидит.

– Спасибо… – промямлил он и поднялся на второй этаж по лестнице. – Хочу заметить, как-то странно, оказывается здесь, наверху, в разы суше.

Я последовал за другом на второй этаж, было трудно подниматься с сумкой и камерой по лестнице, так как с таким грузом приходилось ползти вверх, но Максим подсобил, забрав у меня рюкзак, и протянул руку, за которую я взялся, затем он меня втащил наверх. Очутившись на втором этаже, я осмотрелся: действительно, каким-то образом здесь ощущалось даже неплохо. Только в одном углу комнаты оказалась лужа, образовавшаяся от падающих с потолка капель, а остальной, на удивление, пол – сухой. Максим отыскал в старых ящиках кастрюльку и подставил её, чтобы вода стекала именно в неё, а не в лужу, вода которой через щели уходила на нижний этаж.

Я достал из рюкзака фонарь. Мы могли бы им воспользоваться раньше, но он не водоустойчивый, да и вряд ли удалось бы осветить себе путь сквозь ливень. Всё это время дождь не прекращался, а на улице уже совсем стемнело.

– Как время летит… – прошептал Максим, понимая, что мы в доме находимся около получаса, но на улице стоит полная темнота.

Тайга сидела на первом этаже и поскуливала. Мы с Максом переглянулись, спустились за ней и без труда затащили собачонку наверх.

– Хочу сообщить, я камеру-то выключил, – сказал я Максу.

– Хорошо, – послышался ответ друга, который сметал пыль и грязь с пола метлой, найденной среди коробок.

Совершенно случайно наведя фонарь на потолок, я увидел нацарапанную надпись, которая меня ввела в недоумение: «Если будете лезть не в своё дело, то ждите беды!»

– Мааакс! Глянь-ка!

Максим поднял голову на потолок и прочёл про себя, помолчав немного, ответил:

– Возможно, это подростки баловались.

– Подростки? – переспросил я.

Если Максим прав, то поблизости должны находиться люди.

– Ну… возможно… – начал Максим, – если никто не баловался, то это значит…

– Не думаешь ли, что это те самые люди? Ну, те, что связаны с исчезновением местных жителей? – с усмешкой спросил я.

– Да вряд ли! Не в духе злодеев записочки на потолке оставлять! – ответил Макс, разведя руками. – И вообще… нам спать пора. Ой, как я устал. – Он потянулся и зевнул, его обычно зализанные волосы были растрёпаны. – Утро вечера мудренее!

Он продолжил сметать с пола грязь, после чего мы оба постелили мешки для сна и через какое-то время, наконец-то, улеглись. Максим, как стоило ожидать, сразу провалился в сон. Его режимом дня являлся «жаворонок», а я лично был «совой» и предпочитал в это время ещё не спать, поэтому мне приходилось наслаждаться тишиной.

Я перевернулся на бок и слегка задел ступнёй спящую у меня в ногах Тайгу, которая встала, покрутилась и улеглась снова рядом со мной с громким вздохом. В голове у меня крутились события сегодняшнего дня и пережитого страха. Мне казалось, что данное дело несерьёзное, что это всё неправда, поэтому складывалось впечатление, что вся эта история о похищениях фальшивая, однако, возможно, есть в ней какой-то смысл.

Я принялся вслушиваться в тишину и в «капельный барабан». Дождь медленно бил по крыше, как секундная стрелка часов у меня дома, чем больше я вслушивался, тем больше я засыпал…




Глава 2


Меня пробудил чистый поток света, который проникал сквозь моё веко, прогоняя весь мрак. Победив желание не просыпаться, я открыл глаза. Вот открылась удивительная картина: солнечный свет, проходящий сквозь щели в стене, залил всю комнату многочисленными лучами, в воздухе которых летала пыль. При таком освещении комнату было хорошо видно: на потолке красовалась вчерашняя надпись, а в углу лежали ящики, в которых Максим нашёл вчера метлу и кастрюлю.

Сев на своей постели, я довольно потянулся. У меня в голове пролетела мысль: «Дождя нет, можно отправляться дальше в дорогу». Собравшись было что-нибудь сказать Максу, только сейчас заметил, что моего друга нет в комнате.

Его спальный мешок лежал рядом с сумками, будучи заправленным и уложенным, а вот намёков на какое-нибудь послания для меня не было, как и Тайги.

Я вскочил на ноги и принялся одеваться и, почти уже собравшись, услышал, как внизу раздался голос Макса:

– Саш, ты встал?

Я торопливо ответил, путаясь в своих проводах для зарядки телефона:

– Да! – когда Макс поднялся, я добавил: – Ранняя птаха, я зарядил свой телефон через переносный зарядник, теперь у меня есть возможность воспользоваться навигацией.

– У меня прекрасная новость: я кое-что нашёл, – с довольным лицом сообщил Максим, на секунду мне показалось, что он замурлыкал, как кот.

– И что же? Я весь внимание! – сгорал я от нетерпения.

– Особняк! Он расположен недалеко отсюда, однако, что могу сказать, его на той карте не было, как и этого домика.

Услышав эту новость, я тут же подбежал и выглянул через маленькое окошко. Правда, особняк! «И как же я раньше не заметил?»

– Мне кажется, что нам попалась в руки бракованная карта, – усмехнулся я.

– Ну, собирай вещи! Мы идём! – подпевая, сказал Максим и принялся убирать спальные мешки.

Я присоединился к другу и, собрав вещи в рюкзак, отдал его Максу. Сегодня была его очередь нести «заветный» багаж. Максим с удовольствием, причесав перед этим свои волосы, закинул рюкзак на спину. Мой товарищ был ниже меня ростом, но из-за моей отвратительной осанки казалось, что всё наоборот. Когда мы спустились вниз по лестнице, нас уже поджидала верная Тайга, которая при виде меня замахала хвостом.

– Я включу камеру, – сообщил я, настраивая прибор, и, когда было всё готово, дал сигнал другу. – Свет! Камера! Мотор!

Максим откашлялся и начал:

– С вами снова я, Максим Аверин, и мой коллега – оператор Александр Соколевский. Сегодня мы продолжаем наш путь и держим его в сторону особняка, который я обнаружил утром вместе с нашей собакой.

С этими словами наша команда отправилась сквозь лес к особняку. Обернувшись, я бросил взгляд на маленький деревянный двухэтажный домик, в котором мы сегодня ночевали. Через пару шагов, домик исчез из виду, и мы погрузились в лесную чащу.

Густой лес состоял из разных видов деревьев – как из лиственных, так и из хвойных. На траве блестели утренние росинки, а с веток деревьев на нас падали ещё не просохшие капли ночного дождя. Нужно было идти осторожно, так как корни деревьев весьма скользкие.

Я вспомнил одну прекрасную вещь… «Мы так и не позавтракали!» Об этом мне напомнило урчание живота, и я чувствовал, как внутри кишки слипаются от голода. Теперь меня мучила эта мысль, однако она покинула меня, когда мы добрались до места назначения. Я раскрыл рот от изумления, сам того не замечая; перед нами появился величественный образ, наш взор падал на огромный сосновый особняк.

Особняк состоял из трёх этажей и чердака. Дом поделён на три части, две боковые, которые были идентичны друг другу, и средней, которая выделялась формой и выступала вперёд. У обоих боковых сторон, на втором этаже, находились балконы, которые украшали красивые резные рейки, являвшиеся перилами. Перед домом расстилалась дорожка из камней, давно поросшая травой, в саду не было намёков на культурные растения, и только у окон первого этажа цвели пышные парковые розы, которые оказались разных оттенков. Дорожка вела к большому крыльцу, стоявшему на резных деревянных панелях, с навесом из досок. Стены, как и крыша, были тоже из соснового массива с приятным сочетанием досок. На крыше, из средней части дома, ближе к левой части, выглядывала кирпичная труба от камина.

Мы поднялись по крыльцу и постучали в дверь. Однако в доме было тихо. Мы снова постучали. И опять же ни звука. Максим аккуратно приоткрыл дверь и заглянул:

– Дома кто-то есть? – с осторожностью спросил он. Ответом нам была только мёртвая тишина.

Макс зашёл в дом, за ним я и Тайга. Мы огляделись. Дом давно был заброшен, хотя вся мебель стояла на своих местах. Посередине комнаты располагалась ёлка, вся лысая, без иголок, но в новогодних игрушках. Рядом с ней стоял столик, два кресла и диванчик прямо перед камином.

– Видимо, дома никого нет, – прокомментировал мне мой друг, уставившись на ёлку.

Я ещё раз осмотрел дом. Средняя часть дома занимала два этажа. Тут же была и ленточная лестница, чьи поручни в точности выглядели как у балконов перила снаружи. Лестница вела к маленькому мостику, соединяющему второй этаж боковых сторон. Внизу, где оставались мы, в левую боковую часть дома вела дверь, довольно странная, потому что она не вписывалась в интерьер, так как состояла полностью из железа, и то же самое было с дверью над ней, которая находилась на втором этаже.

Макс поймал мой взгляд, устремлённый на дверь, подошёл и попробовал её открыть.

– Заперто! – поворачиваясь ко мне, донёс он информацию.

Максим прокашлялся и встал перед мной, глядя в камеру:

– Друзья мои! – начал реплику Макс. – Особняк, который мы нашли, оказался заброшен, и, как мне кажется, уже давно. Но возникает вопрос: чей он? И почему был оставлен?

Я улыбнулся и показал большой палец вверх Максиму, дабы дать понять, что он выглядит серьёзным на записи. Тот мне, незаметно для камеры, кивнул.

– Больше всего нас интригует эта загадочная дверь! – продолжил Максим.

Я направил камеру на Макса, который уже стоял у двери. Журналист разглядывал внимательно замок и что-то бурчал себе под нос.

– Что-то не так? – спросил я.

– Кто-то её взламывал…

– Зачем? Зачем взламывать дверь, чтобы её потом снова запереть? – удивился я, понимая при этом, что вряд ли кто-то сейчас ответит мне на этот вопрос.

– Без понятия, честно, – вздохнул Максим, после чего он развернулся. – Надеюсь, что мы найдём здесь что-нибудь ещё.

Я взглянул на ленточную лестницу, а затем на камин, который был недалеко от этой двери.

– Как думаешь, – поинтересовался я, подходя к камину, – его можно разжечь?

Я аккуратно заглянул в дымоход. Там было грязно, однако внутри он был цел.

– Камин в хорошем состоянии.

Максим достал свою зажигалку.

– Тут есть чем можно растопить камин? – спросил он меня, но, не пройдя и секунды, заметил дрова, которые сложены от камина справа, создавая фигуру прямоугольного треугольника, прислонившись к самому камину.

Когда мы вместе уложили дрова в камин, Максим достал карту из кармана брюк, которая была вся смазанная. На ней нельзя было различить ни одного символа, все рельефы полностью смыты, так же как и населённые пункты.

– Она вряд ли теперь нам пригодится, – ответил Макс, и я положительно ему кивнул.

Максим поджег карту. Все равно от неё уже не было никакой пользы, единственное, что она могла сделать, – дать нам огня. Макс положил пылающую карту на поленья, и через несколько минут огонь с бумажки расползался по дровам. В камине появился огонь.

Тайга, которая бегала всё это время по дому, обнюхивая каждый его закоулок, подошла к камину и легла перед ним, положив голову на лапы, то и дело следя за нами.

– Давай осмотримся? – предложил я своему другу.

Я и Максим направились в столовую, которая как раз находилась на первом этаже, в правой части дома. Мы осмотрели столовую, ничего особенного тут не было: большой овальный стол, красивые стулья со спинкой, в углу стояла раковина среди классического гарнитура из золотого дуба.

Осмотрев столовую, мы поднялись по ленточной лестнице на маленький мостик, по обе стороны которого находились две двери к разным частям дома, попытавшись открыть вторую железную дверь, убедились, что она тоже заперта.

– Может, через балкон попробовать зайти? – предложил мне идею Максим.

– Вряд ли это очень хорошая мысль… Мне кажется, что там тоже дверь заперта, как эти две. Да и как ты хочешь забраться на балкон? В такой ситуации, может, лучше ключ отыщем?

Мы заглянули во вторую дверь и попали в коридор, где было три комнаты. В коридоре ничего особенного не было, только лестница, ведущая на третий этаж.

Поднявшись по ней, мы очутились в ещё одном коридоре, который был больше предыдущего, и он освещался большими двумя окнами, по обе стороны. Оранжевые стены придавали помещению приятный вид, в котором находились цветочные горшки с уже засохшими растениями.

Я представил на секунду, как этот коридор выглядел раньше: пышные и красивые бутоны цветов полностью раскрыли свои лепестки, а со стен оранжереи свисали длинные и густые растения с большим количеством листьев, как ходит милая хозяйка этого дома и поливает свои цветы, наслаждаясь их красотой.

– Саш… – вытащил меня из мира фантазии Максим. – Смотри, а оказывается, тут веранда есть.

Я выглянул в окно, которое смотрело на заднюю сторону дома. Под нами красовалась маленькая веранда.

– Ого! – воскликнул я, вспомнив ещё одну дверь.

Мы продолжали обследовать третий этаж. Коридор вёл только в одну единственную комнату, заглянув в неё, мы поняли, что она принадлежала детям. Комнатка выглядела уютной: в ней много игрушек, две кровати, шкаф с книгами и маленький столик с фарфоровой посудкой, за которым усажены куклы, – всё это не вызывало сомнений, что перед нами детская.

– А самое интересное, куда делись обитатели? Побросав вещи и прочее… – очень загадочно сказал Макс. – И что ещё мне приходит на ум… Так это, что тут нет входа на третий этаж левого крыла дома!

Действительно, Максим правильно заметил.

– Может, вход на тот этаж с другой стороны? Как и чердак? – предложил теорию я.

– Возможно… Возможно… – отозвался Макс, который шёл впереди меня, спускаясь вниз по лестнице.

Когда мы спустились, то сразу пошли в столовую и подогрели воду на огне камина, затем залили её в специальную лапшу быстрого приготовления со всякими приправами, от чего лапша превратилась в суп. Когда мы поели, то уселись пить чай в кресла гостиной, продолжив наш разговор из догадок и теорий:

– Меня мучает вопрос: что заставило хозяев дома его покинуть? – размышлял я и делился мыслями вслух с Максимом. – Мы, конечно, знали, что здесь происходит очень странное, ну такого я не ожидал. Их могли похитить? Или что с ними приключилось? – я глянул на ель. – Но могу с уверенностью сказать, что дома хозяев не было с Нового года.

– Смотря с какого, – усмехнулся Макс. – Ты камеру выключил?

Я положительно кивнул.

– Возможно, они уехали отдыхать? – предположил Максим.

– Вряд ли, кто-то должен был остаться за домом приглядеть, вдруг мародёры явятся за имуществом… Меня посещает чувство, что за ним никто не следит… по заросшей дорожке и засушенным насмерть цветам – и так понятно.

– Я с тобой, пожалуй, соглашусь, – поднёс руку к подбородку Максим. – Однако вдруг смотритель не любит садоводство? Хотя… нет, ты прав… по этой нетронутой пыли вокруг…

Тайга уже лежала на диване и дремала, глядя на неё, мне хотелось тоже уснуть. Время шло к десяти, весь день был потрачен на обследование дома и на разговоры. От вчерашней поздней прогулки и того, что я уснул поздно и рано встал, я обессилел, из-за чего уже почти не слушал Макса.

Тепло от камина и сопение Тайги укладывали меня спать не хуже колыбельной для младенца. Я не успел оглянуться, как провалился в сон.

Этой ночью мне ничего не снилось. Лишь тишина и полная темнота окружали меня. Но вдруг… Грохот!

Я вскочил с кресла и упал. Когда мне пришлось прийти в себя, то сразу понял, что это не сон, а шум раздался где-то сверху. Я влетел по ленточной лестнице наверх и, зайдя в коридор, увидел, что дверь в одну из комнат приоткрыта. Я заглянул вовнутрь.

Максим заталкивал вывалившиеся швабры и вёдра обратно в шкаф, параллельно ловя их в воздухе.

– Ой! Ты встал! – поторопился Максим, и снова всё попадало из шкафа. – Прости, я, наверное, тебя разбудил?

– Да, я проснулся без труда, – отвечал я, – аж всё живое подскочило от страха, и сон как рукой сняло.

Максим старательно запихивал швабры обратно, я подошёл и принялся помогать ему. Вместе мы закрыли шкаф и уселись на кровати.

Эта комната была серая и скромная, в ней стояло всего-то две кровати. Можно было предположить, что это комната для слуг: дворецкого и горничной.

– Что побудило тебя в такую рань сюда подняться? – спросил я.

– Я всю ночь не спал, размышлял и, увидев, что ты спишь, решил заново все мысли перемотать… – начал Макс. – Помнишь, мы с тобой обсуждали, что кто-то должен был за домом приглядеть, на тот случай, если хозяева уехали отдыхать?

– Да! Ты думаешь, что слуги должны о чём-то знать?

Макс кивнул.

– Что ты нашёл? – задал я вопрос, не сдерживая любопытство.

Максим взял старую записку, которая лежала с другими на тумбочке у той кровати, на которой он сидел.

– Записка от дворецкого, – сообщил Макс, после принялся читать. – Увы, пора прощаться. Я прожил славные свои годы в этом доме, работая с пятнадцати лет на эту прекрасную семью, со своей матушкой – Любовью Викторовной. Старый добрый хозяин умер и передал этот дом сыну и его жене, Евгению Васильевичу и Прасковье Никитичне. Долго у них не было детей, но дома никогда не было тихо. Часто приезжали родственники и друзья жены…

Я прервал Макса на этих словах:

– Почему её родственники не забрали дом, если у мужа, допустим, их нет?

– Слушай дальше! – не ответил Максим на мой вопрос и продолжил: – Я и моя мать, работающая уборщицей, наводили порядок в этом доме… Прекрасные были времена… Но, увы! Когда наконец-то у них родились дети, старшенький сын и младшенькая дочка, случилось горе. Девочка умерла от болезни в возрасте четырёх лет. Прасковья была вне себя после её смерти. Через какое-то время и моя матушка покинула этот дом, а за ней сама хозяйка с сыном. Остались я и хозяин одни в этом доме. Совершенно одни! В одну ночь он ушёл из дома, а я остался один. Кому я нужен? Меня теперь никто на работу не возьмёт. Я уже немолод и грамматику плохо знаю. Может, вас и смутит моё письмо из-за неграмотного написания. Я, скорее всего, отправлюсь в Сосновку… меня пугает, что после ухода хозяина вокруг дома ошиваются подозрительные люди, меня это очень сильно тревожит…

Максим глянул на меня, затем продолжил:

– Не хочу больше тут оставаться! Мне следует уходить… Я, скорее всего, отправлюсь в Сосновку… Ваш приятель, Тимофей Кучков… – дочитал Макс. – Письмо было написано семь лет назад.

Я размышлял о прочитанном, конечно, мне жалко семью, но была ещё одна вещь, которая меня заинтересовало из письма…

– Интересно, а что это за люди осматривали дом? – спросил я довольно тихо.

– По этой самой причине я прочёл письмо тебе! Ответ мы получили, из-за чего особняк был оставлен, хоть он оказался печальным. Однако меня тоже заинтересовали эти люди. Как доберёмся до Сосновки, сразу спросим у дворецкого о них… если, конечно, он жив… – протянул последние слова Макс.

Нависло молчание, после чего мы вышли из комнаты и зашагали вниз по лестнице, через какое-то время я задал вопрос:

– А как мы найдём Сосновку? Я смотрел по навигатору, он не показывает населённые пункты…

Максим аж подпрыгнул на лестнице:

– Точно!

– Что? – переспросил я, не понимая.

– Я, когда копался в книжной полке, в гостиной, наткнулся на карту местности.

– И? – не сдерживался я. – Значит, ты знаешь путь?

– Угу! – послышалось согласное гуденье.

– А карта-то верная?

– Конечно! У нашей просто масштабы местности были не те, поэтому мы свернули не туда, а та карта, мне кажется, верная, – ответил Макс, почесав затылок.

– Кажется или уверен? – уточнил я, усаживаясь в кресло.

Максим призадумался, садясь в другое кресло, и ответил:

– Уверен!

– Ну, это тогда хорошие новости.

Максим и я принялись разглядывать карту, чтобы проложить дальнейший маршрут. И вправду, на данной карте другие масштабы и та же местность, особняк на ней также изображён, как тот маленький домик, в котором мы ночевали первую ночь.

Я огляделся. В доме было подозрительно тихо.

– А где Тайга?

– Сегодня утром я её покормили, и она пошла гулять вокруг дома, – успокоил меня Максим.

– Смотря для кого утро… – прошептал я, чувствуя своё недосыпание, глубоко вздохнул и продолжил: – Пускай! Пойдём собирать вещи, нам скоро в дорогу.




Глава 3


В полдень мы уже шли по лесу. В этот раз я держал карту в руках, Максим сам отказался вести нас и вместо этого нёс все вещи. Мы обсудили перед выходом, что минуем деревню Петрушихину и сразу направимся в Сосновку. Сейчас у нас было всего три цели: навестить полицию, отыскать дворецкого и некоего А. С.

Мы проходили сквозь хвойный и лиственный лес. С неба светило яркое солнце. И не было ни одного намёка на облачко. Дул южный ветер, отчего нам становилось легче среди этой жары. Тайга резво бегала впереди, только иногда показываясь из-за папоротников. Дорога оказалась спокойная. Только пение птиц отражалось от деревьев, разнося эхо. Мы с Максом почти не разговаривали по пути, а шли и наслаждались прогулкой.

Почти весь день потрачен на дорогу, и только к вечеру начали показываться домики из-за деревьев, а затем на нашем пути появилась сама деревня. Домишки были старые и дряхлые. Их давно перекосило временем. Рамы местами поотваливались. Однако чем мы дальше заходили в поселение, тем внешний вид местной архитектуры становился опрятней.

– Как думаешь, Саш, в Сосновке есть заведение, где можно поесть? – поинтересовался у меня Максим.

– Откуда мне-то знать? – пожал я плечами.

Через пару минут мы очутились на главной улице, в центре деревни. К нашему удивлению, центр деревушки выглядел приятно глазу: это не те разваленные теремки, которые мы видели в начале деревни. Перед нами находилась хорошо обустроенная улица с двухэтажными домами. Все домики покрашены в светлые оттенки, что делало улицу просторной. С одной стороны дороги, над входом здания, красовалась деревянная вывеска «Блюдце пирога». Домик с виду выглядел простеньким, но его выделяли находившиеся на первом этаже большие окна, за которыми, по ту сторону, стояли столики с диванчиками.

Милая и красивая забегаловка манила запахом пирога. Мы открыли дверцу и зашли внутрь, в это время над нами прозвенел колокольчик. Максим огляделся:

– Я не вижу надпись, запрещающую заходить в помещение с собакой… – шепнул он мне.

Мой взгляд прополз по забегаловке, в которой располагалась барная стойка, а противоположно позади неё – диванчики со столиками у окна. Мы уселись за один столик у окошка, а Тайга залезла под стол. Максим уложил рюкзак рядом со мной.

Людей в помещении было мало: два мужика, которые сидели за стойкой, и девушка, находящаяся от нас через два места вперёд, внимательно читавшая газету.

К нашему столику подошла официантка. Она оказалась среднего роста, с короткими чёрными волосами, которые были распущены, также у неё были очень красивые голубые глаза, ближе к синему цвету, и на ней надет фартук с цветочками.

– А я раньше вас тут не видела, – сообщила она с улыбкой. – Вы проездом?

– Нет, – ответил Макс, – нас занесли рабочие дела, на какое-то время мы задержимся в Сосновке.

Я посмотрел через плечо приятеля. Девушка, которая сидела неподалеку, глянула из-за газеты на незнакомцев сквозь свои большие очки. Я приветливо ей улыбнулся, а та, получив знак внимания, тут же спряталась за газету.

– Так чего вы будете? – спрашивала у нас официантка.

– Мы, прогуливаясь по улице с моим другом, учуяли запах пирогов, – сказал Максим. – С чем они у вас? Очень хотелось бы узнать.

Девушка начала загибать пальцы и перечислять:

– С капустой, картошкой, яблоками, клубникой… – она замолчала на секунду, вспоминая, и договорила: – И вишней.

Мы с Максимом переглянулись, и я ему кивнул.

– Можно вишнёвый? – попросил мой друг. – Чашку чаю и… – он снова посмотрел на меня.

– Кофе.

Девушка быстро черкнула у себя в блокноте и пошла на кухню.

Скоро меня и Макса ждал разговор с полицией. Я, как всегда, буду молча сидеть в стороне. Подобные беседы предпочитал вести Максим, ему всегда удаётся грамотно развернуть диалог, в отличие от меня. Через пятнадцать минут нам принесли по пирогу, чай и кофе. Девушка погладила Тайгу, которая сидела под столом.

– Не посчитайте, что я люблю лезть в чужие дела, но в чём заключается ваша работа, если не секрет? – спросила она.

Мы с Максом поглядели друг на друга, затем я ответил:

– У нашего знакомого пропал родственник, и мы пытаемся ему помочь его найти.

С одной стороны, это была ложь, в плане «знакомого», а с другой стороны, так оно и есть, что мы хотим помочь.

– Вы… – было начал говорить Макс.

– Жанна. – прервала она его. – А вы?

– Я – Саша, а моего друга зовут Максим, – указал я на товарища.

– Приятно познакомиться! – очень добродушно сказала Жанна. – Максим, вы меня хотели что-то спросить?

– Да, хотел, но перед этим… Жанна, я тоже рад знакомству! – выразил свою радость Макс и продолжил: – Я хотел спросить: не слышала ли ты о пропажах людей в данном районе?

Девушка, сидевшая через два стола от нас, вздрогнула и чуть не уронила газету из рук, подхватив её в воздухе. Теперь я лучше разглядел незнакомку. Девушке было где-то двадцать лет, на ней надеты огромные очки, через стёкла которых хорошо видно изумрудно-зелёные глаза, на лице красовались мелкие веснушки, а на голове находился растрёпанный рыжий пучок волос, по краям лица свисали локоны. Сама она одета в зелёное платье.

– Да, слышала, – последовал ответ Жанны.

– А вы не догадываетесь, куда они могли деться? – осторожно спросил Макс, поедая свой кусок пирога.

Жанна задумалась:

– Не особо, – пожала она плечами, – люди приходят и уходят…

Вдруг она заметила мой взгляд:

– Извините, Саша, а куда вы смотрите?

– Просто… меня заинтересовала девушка, которая сидит через несколько столиков от нас.

Жанна, даже не глянув, ответила, перейдя на шёпот:

– Её зовут Аня. Приятный человек. Очень милая. Она в нашей Сосновке самый лучший механик.

Максим глянул через плечо аккуратно на Анну, чтобы та не заметила, и развернулся обратно.

– Хорошо, спасибо большое, Жанночка, – сказал он и добавил: – Можно счёт?

– Да-да, – торопливо проговорила она и направилась к кассе.

Максим обратился ко мне:

– Навестим полицейский участок?

Я дожёвывал последний кусок пирога.

– Да, – ответил я, как раз в то время, когда подошла к нам Жанна, и мы оплатили счёт, да, и плюсом оставили ей чаевые. – Спасибо большое! До свидания, Жанна! – добавил я, выходя из-за стола, закидывая рюкзак на спину.

– Ой, я кое-что вспомнила! – ойкнула Жанна. – А Тайга кушает сухой хлеб? Поверьте, он без плесени.

– Конечно! – заверил Максим.

Девушка быстро сбегала за хлебом на кухню и принесла его в мешочке.

– Вот, а то его уже клиентам не стоит давать. Сухари, а не хлеб! Можно о них зубы себе сломать! – говорила официантка, подавая мешочек.

– Ещё раз спасибо! – поблагодарил я не в первый раз.

– Огромное! – подхватил Макс. – До свидания!

– Пока, мальчики, – сказала нам вслед Жанна, когда мы выходили на улицу.

Через дорогу, дальше по улице, находился полицейский участок. Туда лежал наш путь. Пройдя по зебре, которую почти уже не было видно, её давно смыли дождевые потоки и стёрли машинные шины, оказавшись по другую сторону от забегаловки, наша компания пошла вдоль домов по тротуару, около дороги, по которой в лучшем случае ездила одна машина в каждые полчаса. Дойдя до полицейского участка, мы остановились.

– Я возьму Тайгу на поводок? – предложил Максим.

– Хорошо.

Максим достал из крайнего кармана рюкзака ошейник и, приказав Тайге сидеть, взял её на поводок. Мы зашли в помещение, где оказалось прохладно. За столом, напротив входа, сидела женщина форме. Овальное лицо приветствующей нас персоны, полностью выражало безжизненность.

– Чем могу помочь? – спросила у нас она.

– Добрый день. Мы хотели бы поговорить с кем-то из ваших детективов по делам похищений и пропажи людей, – попросил Максим.

Женщина что-то посмотреть у себя записях, затем обратилась к нам:

– Сейчас свободен Рязанов Никита, – начала говорить она, не отрывая от листа глаз. – По какому поводу хотите попасть на приём? Хотите подать заявление об исчезновении кого-то из ваших родственников?

– Нет, мэм, мы – журналисты, и нам нужно поговорить с детективом, – пояснил Максим.

Дама подняла голову с покойным видом, однако с усмешкой в глазах:

– Он не любит журналистов, уверена, что через пять минут вы покинете его кабинет, – она улыбнулась краешком губ.

– Мы постараемся не быть назойливыми, – заверил Макс.

Женщина глянула на Тайгу:

– Она у вас ничего не сломает?

– Нет, – ответил я.

– Чудно… – она взяла ручку. – На чьё имя записать приём?

– На Максима Аверина.

– Хорошо, вверх по лестнице и налево.

Мне лично она не понравилась, грубой личностью показалась, и от неё как-то веяло неприязнью.

Мы направились к лестнице и принялись подниматься наверх. Ступени были скользкими, поэтому лапы Тайги слегка разъехались на полу. Поднявшись, мы свернули налево и очутились в небольшом светло-жёлтом коридоре, в конце его оказалось окно, с обеих сторон которого стояли большие цветы. Также в этом коридоре находилось две двери, на одной была дощечка, где написано «Рязанов Никита Николаевич», а на второй двери висела надпись «Бурундучков Иван Петрович».

– Допустим… Побеседуем и уйдём. Саша, будет лучше, если только я стану беседовать с детективом, а то в прошлый раз всё пошло прахом, – проговорил мне Максим настороженно.

– Хорошо, я буду тише воды и куда ниже травы, то есть корешком, – ответил я с приподнятым настроением.

– Саша, я же серьёзно…

– Я знаю! – вздохнул я. – Но что может пойти не так?

Мы подошли к первой двери.

– Добрый день! – постучав, приоткрыл дверь Макс. – Разрешите войти?

– Прошу, входите, – послышался твёрдый бас из комнаты.

Зайдя в комнату, мы очутились в плохо освещённом помещении, в воздухе которого летала трёхлетняя пыль в бледных лучах света. Комната казалась небольшой. Главным элементом её являлся стол из тёмного дуба, позади которого располагалось окно, а за этим столом сидела крупная фигура, со сложенными друг на друге пальцами.

– Вы… Рязанов Никита, так полагаю? – задал вопрос Максим.

– Да, а вы? – спросил человек лет так сорока, со статным видом и с короткой стрижкой.

– Я – журналист, Максим Аверин, а это оператор и по совместительству мой чудесный коллега – Александр Соколевский друг к другу – представился Максим. В это время я доставал камеру из сумки.

– Я отказываюсь от съёмки в моём кабинете! – рявкнул Рязанов.

– Хорошо-хорошо, многие не любят при камере говорить, а если без камеры, то вы окажете честь побеседовать со мной? – уточнил осторожно Максим.

– Без камеры я не против, – он откинулся в своём кресле.

Мы присели на стулья, стоявшие у его стола, а Тайга же разместилась рядом с нами. В комнате повисла тишина, и было только слышно, как проехала машина за окном.

– Вы ведёте дела о таинственных исчезновениях людей? – задал первый вопрос Макс.

– Да, со своим напарником – Бурундучковым Иваном, – холодно ответил детектив.

– Вы не заметили, что исчезновение этих людей весьма подозрительное?

– Ну, многие исчезают и никому не говорят, – отрезал вопрос Макса Рязанов.

– Но что-то всё-таки не складывается!

– Ой, да бросьте! Сегодня они тут, завтра там, – он окинул взглядом меня и Максима.

– А что вы знаете об особняке, который находится в лесу, шесть километров отсюда?

– Что особняк заброшен, – выложил ответы Никита Николаевич. – Он принадлежал когда-то семье Покровских. Увы, вся семья умерла…

– Да, мы слышали эту печальную историю…

Максим замолчал. Как-то в этой комнате нам было не по себе. Тут ощущалась странная аура, особенно под пронзительным взглядом голубых глаз детектива. Порой мне хотелось встать и уйти отсюда, уж больно было ясно, что нам здесь не рады и с нами не хотят разговаривать.

– А что случилось с дворецким?

– Дворецким? – детектив слегка занервничал, затем он взял себя в руки, надеясь, что двое молодых людей это не заметили, и ответил. – Умер.

Я впал в некоторую печаль, только сама мысль о смерти человека уже могла меня расстроить, а надежда узнать что-нибудь от Кучкова тут же угасла.

– От чего? – в этот мини-допрос вступил и я.

– Сбила машина, – пожал плечами Никита Николаевич и опять откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

Мы переглянулись с Максом. Некоторые мысли в голове пытались что-то мне донести, но чем больше я пытался представить картину, тем сильнее терял её пазлы и сбивался…

– Очень жаль, – с грустью произнёс Максим.

– Всё равно! Что-то нечистое происходит в Сосновке! Они исчезли, они – люди… – вдруг охватила меня ярость.

– Саааш… – сквозь зубы зашипел Максим.

Рязанов нахмурил брови. Этот тон ему не понравился:

– Так, я понимаю, вы предполагаете похищение? – спросил очень строгим голосом детектив.

– Да! Мы так думаем! – ответил я с неким вызовом.

– Саша… – опять попытался меня успокоить Макс.

– Вы думаете, что, может быть, кто-то в полиции в этом замешан? Кто закрывает на всё это глаза?

Рязанов привстал, упираясь руками в стол, и смотрел сверху вниз на нас. На его лице пропал гнев, сменившись на хладнокровие. Я замялся и, взглянув на друга, чьё лицо не выражало радости, прочёл его мысли: «Тебе не стоило вообще говорить!»

Я, осознав, что перегнул палку, опустил голову.

– Так я и думал! – процедил Рязанов. – До свидания!

Мы вышли из кабинета детектива, и первым заговорил я:

– Чем не подозреваемый?

Максим испепелял меня взглядом:

– Он был зацепкой… можно было хоть что-то разузнать…

– Да-да, я знаю. Однако чем не злодей? Мрачная комната, – я начал перечислять по пальцам. – Он знал, скорее всего, того самого дворецкого. Ты же сам видел его реакцию! И он сам себя выдал последним вопросом! – сбавил интонацию голоса, так как мы всё ещё находились в том коридоре, где был вход в кабинет Рязанова. Я опёрся плечом о стену и скрестил руки. – Это как минимум – странно.

Макс погладил Тайгу и повернулся ко мне:

– Допустим. Пойдём! Пожалуй, мы это потом обсудим.

Мы только собрались уходить, свернув к лестнице, как на повороте за угол раздался стук. Максим и какой-то мужчина врезались друг в друга. Макс ударился, и пошатнулся, и чуть было не упал. От удара он принялся потирать себе лоб. Мужчина пострадал меньше, он даже не тронулся с места, а лишь обронил не большую чёрную сумку.

– Ой, простите мою неуклюжесть! – мужчина нагнулся, чтобы поднять сумку. Он оказался одного ростом с Максимом и довольно полным в животе, слишком короткой стрижкой, почти налысо, со светло-карими глазами и тёмными волосами.

– Это вы нас извините! – попросил я и положил ладонь на плечо Максима.

– Я слышал внизу, – говорил мужчина, – что у вас встреча с Никитой Николаевичем Рязановым.

– Да, – послышался ответ Макса, который уже твёрдо стоял на ногах после аварии, однако его голос немного дрожал.

– Испытали удачу? – спросил незнакомец слегка усмехнувшись.

– Испытали, однако сегодня она не на нашем берегу, – раздосадованно произнёс я.

Мужчина перекинул сумку через плечо, перед этим достав ключи.

– Извините, что не представился. Иван Петрович, – он протянул руку, которую мы по очереди пожали. – Можете звать меня Бурундуком. Меня так все местные называют.

– Рад знакомству, меня зовут Максим, а это – Саня, – сообщил Максим, пожимая руку Ивану Петровичу. – А собаку – Тайга.

Тайга виляла хвостом и смотрела то на нас, то на Бурундука. Тот наклонился и протянул свою руку, чтобы погладить собаку. Тайга демонстративно отвернула голову, не позволяя гладить себя.

– Что-то она не дружелюбная сегодня… – протянул Макс. – А вы, случайно, не напарник Рязанова?

– На вашу удачу, не случайно! – он выпрямился. – Не хотите пройти в мой кабинет, попить чаю? Может, я вам да с чем-нибудь помогу, а то, мне кажется, не особо вы что-то узнали из уст моего приятеля, понимаете, он человек скрытный, недоверчивый и порой загадочно мрачен. Он не любит обсуждать подобные расследования с журналистами.

– Не то слово! – усмехнулся я.

Мы пошли обратно и встали перед дверью, которая находилась напротив от двери Рязанова. Бурундук открыл дверь своего кабинета и пропустил нас вперёд, затем зашёл последним и закрыл дверь.

Комната выглядела совсем иначе, чем кабинет Рязанова. Тут было светло, солнце сочилось сквозь оконные рамы. Со стороны окна стоял стол, за которым располагался удобный стул и два для гостей, противоположно от него, в другой части комнаты – диван. Над диваном висела картина с фруктами, а напротив двери, через которую мы вошли, стоял шкаф со стеклянными полками, где находились книги и пара заманчивых, интересных статуэток.

– Прошу, присаживайтесь, – указал на два стула у рабочего стола Иван Петрович.

– Благодарю, – послышался голос Макса.

Мы уселись на стулья, а Тайга разместилась рядом со мной и нашим багажом, не спуская глаз с детектива. Бурундучков вскипятил чайник и принёс три кружки. Пока он разливал кипяток в кружки, где лежал пакетик с заваркой, я внимательно просмотрел книги на полке. Там ничего не было особенного – родная и зарубежная классика… Но! Среди этих старых книг затерялась новая книга, и не из классической литературы, а пособие по геодезии. Я пришёл к выводу, что у Бурундука есть такое хобби, и потерял какой-либо интерес к книге.

– Я слышал от Жанночки, что вы хотите выложить, так я понимаю, на весь свет информацию о том, что в Сосновке пропадают люди, – начал разговор Бурундук, усевшись в своё кресло, и принялся пить чай.

Я взял свою кружку и отпил пару глотков. Максим предпочёл вести эту беседу сам, не желая упустить шанс снова:

– Так оно и есть. Наша главная цель – чтобы люди узнали правду.

– Это благое дело, – похвалил Бурундучков. – Я давно подозревал, что в наших краях происходит что-то весьма неестественное, но, увы, мало улик, возможно, кто-то их и подчищает.

– О чём вы?

– Понимаете, я и мой приятель расследуем эти исчезновения давно, однако улик с места преступления мало, и если есть какие-то зацепки, то они не причастны к похищению, – объяснял Бурундучков. – Могу сказать одно – работают профессионалы.

– А вы не думаете, что им кто-то помогает из участка? – осторожно спросил Максим, так как он заметил, что я хотел задать этот же вопрос, только в другой форме, более открытой и резкой.

– Нельзя отрицать, вполне возможно, не исключено, – размышлял вслух Бурундук, став серьёзнее. – Но здесь в основном работаем мы с Рязановым. Я абсолютно уверен в своём напарнике и знаю, что он ни за что не преступил бы закон!

Бурундук устроился удобней на стуле, сложив руки на стол.

– Я и не сомневаюсь, что вы выполняете свою работу добросовестно и не замешаны в этих исчезновениях, – заверил я.

Помолчав, Бурундучков отпил пару глотков чая и слегка приободрился:

– Господа, у вас имеется с собой камера?

– Да.

– Доставай! – скомандовал Бурундук.

Я аккуратно достал из рюкзака камеру, включил и навёл объектив на детектива.

– Я, Бурундучков Иван Петрович, – детектив Сосновки и её района. Могу заверить, что мы не забыли о странных исчезновениях людей. Пока у нас немного улик и подозреваемых, однако мы не сдаёмся! Скоро нам представится возможность раскрыть это дело! Но большего на данный момент сказать не могу. Я могу только промолвить родным и близким пропавших: не сдавайтесь, не падайте духом, всё будет хорошо, и ваши родные найдутся! – с уверенностью и с каким-то откровением сообщил детектив.

Я закончил запись. Бурундучков открыл свой ящик и достал папку. Мой взгляд скользнул по ней. Папка была тоненькая.

– Что это? – спросил Максим, хотя он уже догадывался.

– Это дело об исчезновениях за последние пятнадцать лет.

– И много их было? – теперь задал вопрос я.

– До этих исчезновений их вообще не было, зато сейчас насчитывается, что из наших семи деревень пропало девять человек. – Иван Петрович открыл папку и принялся читать: – Из Черёмушки исчезла дама. Она рано вышла на пенсию, по болезни, работала медиком в аптеке. И пропали ещё пара инженеров, также двое пропавших являлись обычными разнорабочими.

– Зачем вы с нами делитесь информацией о деле? – спросил Макс напрямую.

– Понимаете, я человек, который знает свою работу, однако не такой сообразительный, чтобы понять, откуда ноги растут. За столько лет мы ничего не добились, – он умоляюще посмотрел нас. – Мне нужен свежий взгляд… С другой стороны.

Я переглянулся с Максимом. Это очень заманчивое дело – помочь расследованию, но цель-то иная.

– Если у нас окажутся мысли по поводу дела… – вставая, заговорил Максим, – то поможем.

– Хорошо. – Иван Петрович протянул визитку. – Это мой номер. Позвоните, если вдруг что-то узнаете или появятся предположения. – Он улыбнулся.

– Спасибо, – поблагодарил я и тоже встал из-за стола. – Мы пойдём, нам ещё нужно найти где переночевать.

– Тут через дорогу есть забегаловка, на втором этаже которой имеются комнаты для гостей нашей деревушки. Вы уже знакомы с девушкой по имени Жанна, она поможет вам расположиться, – сказал Бурундук уходящим молодым людям.

– Ещё раз спасибо, – поблагодарил Макс, и мы закрыли за собой дверь. В этот же момент, соседняя дверь в коридоре открылась, и из неё вышел хозяин кабинета.

Рязанов окинул нас взглядом и устремился вниз по лестнице, ничего не сказав. Он спешил.

– Как думаешь, почему он так занервничал? – спросил я, глядя ему вслед.

– Не знаю, – ответил мой друг, после чего мы молча покинули участок и отправились в сторону забегаловки.




Глава 4


Я проснулся, лежа на мягкой кровати, и, не открывая глаз, слушал, как на комоде стучат часы, секундная стрелка которых билась в свой привычный такт, а где-то внизу, в закусочной, был шум, разговоры людей и топот шагов, также, рядышком с кроватью, сопела собачонка.

Тайга от нежности потянулась и задними лапами пнула ножку кровати. Я нехотя открыл глаза, посмотрев на часы. Часовая стрелка указывала на одиннадцать.

Утренний свет сочился через окно. От маленького зеркальца на комодике играл по потолку солнечный зайчик. Он бледно светился, из-за чего его было почти не видно.

Я привстал, опираясь одной рукой о кровать, а другой, почесав, потрепал свои тёмно-пепельные волосы и, оглядевшись, увидел, что кровать Максима заправлена и пуста, ничего удивительного в этом нет… Он уже с восьми часов на ногах!

Я торопливо встал и принялся одеваться. Завидев меня, Тайга вскочила на лапы и принялась прыгать по комнате от радости.

– Тайга, успокойся, перестань… – попросил я её спокойным и тихим голосом.

Но эти слова не привели собаку в чувство, пришлось на неё гаркнуть:

– Э!

Тайга тут же пошла в сторону двери и, телепаясь, потихоньку помахивала хвостиком, и, дойдя до неё, она улеглась с громким вздохом, глядя исподлобья на меня.

– Не обижайся на меня! Но я ведь просил тебя по-хорошему! – разговаривал я с ней.

Я быстро оделся, натянув на себя джинсы и носки, залез в футболку и, захватив кофту, пошёл к двери. Я открыл дверь, а Тайга встала и вышла следом за мной из комнаты, которую затем я закрыл на ключ.

Прошлым вечером я и Максим сняли комнату в закусочной Жанны. Она обрадовалась гостям в её заведении. В сервис входило бесплатное трёхразовое питание, также в любое время можно было попить чаю или кофе.

Спускаясь на первый этаж, я слушал бурчание Тайги, которая злилась на меня из-за того, что не обрадовался ей утром. Меня в этот момент радовал один факт: что не понимаю её речь.

Спустившись по лестнице, я огляделся. Сбоку от неё о стену опирались стёкла. «Наверно, когда был ремонт, деревянные окна поменяли на пластиковые, оставив стёкла от старых окон», – пришёл к такому выводу я.

Очутившись на первом этаже, зайдя в закусочную, я увидел Максима, который читал газету, и причём мне кажется, что он прочёл больше одной, так как при нём, на столе, лежало две стопки газет.

– Ну, мой милый друг-детектив, что разнюхал? – спросил я, усаживаясь напротив него, протягивая руку к газете из стопки.

– Да так, ничего нового и интересного, – он отложил газету, которую читал. – Можешь даже не смотреть, – сказал мне Макс, когда я раскрыл взятую газету.

– Как смотришь на то, чтобы нам навестить семьи пропавших? – предложил я.

– Хорошая идея, только надо узнать, где они проживают…

К нам подошла знакомая девушка. Её чёрные волосы были прибраны белым ободком.

– Ваш чай, – сообщила Жанна, ставя кружку рядом с Максом.

– Спасибо, Жанна! – улыбнулся ей Максим.

– А вам чего, Саша? – хотела узнать у меня официантка.

– Кофе.

Жанна удалилась. Проводив её взглядом, я развернулся к другу, который уже попивал чай.

– Если я не ошибаюсь, то Жанна живёт в Сосновке давно, с рождения. Она, скорее всего, всех знает, так? – уточнял я, смотря на Макса.

– Да… – ответил он. – Ты желаешь у неё поинтересоваться?

Я кивнул.

– Хорошо! – Максим отпил ещё глоток, а через пять минут к нам подошла Жанна с моим кофе.

– Спасибо! – поблагодарил я, кивнув быстро и незаметно своему другу.

– Жанночка, ты тут много кого знаешь? – осторожно подошёл к разговору Максим.

– Конечно! – усаживаясь рядом со мной, воскликнула она.

– Ты что-нибудь знаешь о семьях пропавших? – сделав глоток чая, задал следующий вопрос мой друг.

– Ой, знаю, что у многих её вообще нет!

– Хорошо…

– Если хотите поговорить на эту тему, можете спросить у дочери Амурова Сергея…

– Официант! – громко крикнул какой-то мужчина за стойкой, зовя Жанну.

– Мне пора, пока, мальчики! – сказала Жанна и направилась к мужчине.

Я слегка поёрзал из-за того, что Тайга улеглась под столом рядом с моими ногами.

– Амуров Сергей… Амуров… Сергей… – повторял себе под нос Максим.

– О чём ты? – растерялся я, не понимая друга.

– А вот! Вряд ли те, кто по-настоящему были целями похищения, имели здесь семью. Зачем тогда им было уезжать сюда из городов и забирать за собой родню?

– И?

– Что и? Я думаю, что Амуров Сергей – обычный житель, поэтому у него и есть семья…

– И что?

– Дай же ты мне закончить мою мысль! – выпалил Максим, возмутившись; было видно, что его терпение лопнуло. Он прокашлялся и продолжил тем же спокойным голосом. – Так зачем нужно похищать? Или же, не дай бог, убивать обычного жителя? А вот что я скажу! Возможно, он попал в какую-то историю, увидев что-то, что не следовало ему видеть или же слышать!

И тут до меня дошло, к чему Макс клонит.

– Сиречь, – начал я подхватывать доводы друга, – ты пытаешься объяснить, что Амуров Сергей – это и есть тот самый А. С.?

– Совершенно верно! – кивнул Максим. – С того момента, когда мы прибыли в эти края, я подбирал варианты расшифровки имени и прислушивался ко многим разговорам, где каким-либо образом произносились имена.

– Ты уверен в этом?

– Сань, это чисто предположение, – он откинулся на спинку дивана. – Вполне возможно, что я не прав, однако отрицать эту вероятность тоже нельзя.

– Есть-таки, я тебя понял, – произнёс я, вставая из-за стола. – Думаю, сегодня без камеры обойдёмся…

Максим последовал моему примеру и тоже поднялся на ноги. Я подошёл к Жанне, которая что-то про себя читала в своём блокноте:

– Жанна, а ты не могла бы сказать адрес, где живут родные Амурова Сергея?

– Естественно, – почти беззвучно сказала она, не отрываясь от блокнота, – по улице прямо и направо, дом 6…

– Спасибо!

– Угу…

Я и Максим вышли на улицу, Тайга следовала за нами. По пути мы мало кого встретили: проехали на велосипеде пара мальчишек, и шла по другой стороне пожилая дама. Местами из своих дворов нас облаяли собаки. Пройдя главную улицу, мы свернули на другую.

Максим считал цифры домов с адресных табличек, а я думал о том, как бы нам не заблудиться, вспоминая, что в последний раз мы потерялись из-за моего товарища. Конечно, Максим в городской и в деревенской местности ориентируется лучше, чем в лесу, однако я испытывал недоверие. В какой-то момент мне даже стало стыдно, что так думаю о своём друге, о том, что он безнадёжен и бесполезен в топографическом искусстве. «У каждого есть свои недостатки, поэтому здесь ничего страшного нет…» – сделал я из этого выводы.

Когда мы прибыли на место, то увидели перед собой мастерскую.

Здание оказалось каменное, а к нему был присоединён гараж. Заглянув вовнутрь, мы увидели, что гараж просторный, вдоль стены располагались стеллажи, на которых лежали инструменты. Конечно же, было трудно не заметить, что посреди помещения стояла машина, из-под которой выглядывали чьи-то ноги. Кто-то ремонтировал эту машину.

– Доброе утро, – начал я.

– День… – раздался из-под машины неразборчивый голос.

– А, ну да… простите. Просто режим сна ушёл у меня в никуда. У кого-то это утро начинается только сейчас, – попытался я разрядить обстановку, так как мне показалось, что человек снизу недоволен, что его отвлекают от дела.

– Меня зовут Максим, а это мой друг – Саша. Мы журналисты, приехавшие из города в вашу деревушку, – вступил в разговор Макс, который всё это время разглядывал инструменты, лежащие на полке, и развернулся к нам.

Я, с опущенной головой, смотрел на ноги человека, на которых надеты джинсы-клёш. Вдруг человек пошевелился и выбрался наружу. Конечно…

«Вчера Жана говорила нам про неё… Эта та сама девушка, которая сидела поблизости от нашего стола!»

Анна глянула на нас своими зелёно-изумрудными глазами.

– Я знаю, кто вы и откуда. Деревушка у нас-то не большая, – заявила она, вставая и вытирая руки о тряпку, которая лежала на капоте машины.

– Рад об это слышать, – сообщил Макс. – До нас дошёл слух, что Амуров Сергей является вашим родственником. Мы просто пришли поговорить. Вы не замечали чего-нибудь странного в день его исчезновения?

Анна перевела взгляд с меня на Макса.

– Давайте на «ты», хорошо? Я ничего не замечала в те дни чего-нибудь странного, когда он пропал. Мне всего было двенадцать лет.

– Совсем ничего?

– Ничего!

– А что-нибудь о других исчезнувших?

– Тоже нет.

– Очень жаль…

Всё зашло в тупик. Не подумав хорошенько, я спросил:

– А твой родственник когда-нибудь расследовал эти преступления? И знакомы тебе инициалы А. С.?

Анна смотрела на меня слегка ошарашенно, затем понизила голос почти до шёпота:

– Откуда вы узнали об этих инициалах?

Максим закатил глаза, опасаясь, что вдруг они ошиблись с владельцем того письма, что А. С. где-то ещё живой, и сейчас он будет в опасности из-за моей нелепости.

– Не слышали, а прочли… – я говорил тихим голосом, игнорируя Максимины знаки руками.

– Не из письма ли? – спросила Аня, говоря чуть погромче меня.

Забавно, что сюда пришли задавать вопросы журналисты, а в конце концов выходит всё наоборот. Я глянул на Макса, тот перестал что-то мне доносить, а лишь кивнул.

– Да, из письма.

– Ну, что ж, господа-журналисты, тогда, думаю, нам стоит где-нибудь присесть и поговорить вместе, – сказала Аня и направилась к столику в углу мастерской.

Мы последовали за ней и присели на стулья. Аня достала пакетики для чая и поставила кипятиться чайник, воткнув его провод в уже полуотвалившуюся розетку.

– Получается, вы думали А. С. – это мой отец? – задала напрямую вопрос Анна, положив руки на стол.

– Можно и так сказать… – поспешно изрёк я, не дав Максиму, который сам собирался ответить, ни слова вставить.

– Вы почти угадали, отчасти…

– О чём ты?

– А. С. – это я. Я отправила это письмо, ещё как семь лет назад.

– Но как?

– Это инициалы моего имени и отчества.

– Как думаешь, кто причастен к этим исчезновениям? – спросил наконец-то Максим, опередив меня с этим же вопросом.

– Возможно, кто-то им помогает в полиции.

– Это мы уже поняли… Вчера пришлось к ним в гости заскочить в участок.

– Ну как они вам?

– Бурундук – неплохой, Рязанов – подозрительный, – добавил я.

Аня залила кипятком наши пакетики в кружках.

– Никита Николаевич меня поддержал, когда пропал мой отец, у меня никого в живых не осталось…

Мы все помолчали. Затем Максим спросил:

– Ты не знаешь, почему забрали твоего отца? То есть… Почему исчез?

Анна усмехнулась.

– Ключевое слово, как раз, «забрали», оно лучше подходит, чем «похитили». – Она отпила немного чая. – Вы заметили, что пропадают люди профессий, связанных с наукой и инженерией?

– Да, мы заметили. – ответил Максим.

– Мой отец самостоятельно вёл проект о вечном двигателе, который практически не имел бы износа. Сначала он начал работу в городе, в котором мы когда-то жили, но из-за недостающей части к двигателю и из-за опасности, к которой мог привести проект, мы перебрались сюда.

Я слегка озадачился и спросил:

– А смысл было посылать письмо?

– Для того, чтобы его нашли! Тут что-то происходит нехорошее, понимаете? За несколько дней до его исчезновения к нам приходили подозрительные люди в чёрной одежде, такие деловые, с кейсом. Без понятия! Но как-то они разузнали, чем мой отец занимается, и предложили ему работать на них в лаборатории, где будут платиться такие деньги, которые ему не снились. – Аня замолчала на секунду и продолжила: – Они обещали дать ему собственный кабинет, трёхразовое питание и прочее. – Она закрыла глаза. – Отец отказался. Он понял, что его обманывают, но уезжать не захотел.

– Почему? – осторожно поинтересовался я.

Я знал, что Макса посещает та же мысль, что и меня: «Неужели, это те же люди, которые приходили в особняк Покровских?»

– Как я сказала, чуть раньше, его интересовала одна деталь. – Она открыла глаза. – Сюда, в Сосновку, упал один неземной объект.

– Метеорит?

– Если бы… То есть не совсем. Это был не простой метеорит, а какой-то камень или минерал, который бы позволил левитировать машинам или создавать новые виды оружия. Иными словами, шажок в будущее. – Аня отпила ещё чая.

– Он создал этот двигатель? – спросил Максим, который вышел из своего раздумья о похитителях Амурова Сергея, упустив какую-то часть разговора.

– Почти, – заговорила небрежным тоном Анна. – Видите ли, не нашёлся кристалл! Точнее, местоположение не нашлось его… Если бы отец бросил эту идею с кристаллом, то тогда бы мы уехали отсюда! От этих подозрительных людей! Он уже добился результата! Он создал двигатель! Самый лучший двигатель, который мог стоить много денег, но нет же… отец рвался куда-то дальше, до чего его восхищала идея о совершенном двигателе! И… всё, он исчез… бесследно… Я думала, что моё письмо найдётся, кто-то его прочтёт, и начнётся настоящее расследование. – Аня сжала правую руку в кулак и ударила им в левую ладонь. – Но услышали только вы…

– Это хорошо! – вставил Макс. – Мы добьёмся результата!

– О чём ты?

– О том! Наш репортаж расскажет правду и заставит действовать, и начнётся масштабное расследование! – радостная улыбка появилась на лице Макса.

Самая большая изюминка, которую я любил в своём друге, – это та, что если Максим искал правду, то не пакостную и не пошлую, а ту, которая способна помочь обществу, поддержав его дух.

– Вы так думаете? – Аня глянула сначала на меня, затем на Макса.

– Да!

Когда мы допили чай, Аня присела около Тайги, которая была сегодня более общительная, чем вчера с Бурундуком.

– Вы меня спрашивали, почему был смысл посылать именно письмо, а не эсэмэску или просто позвонить по телефону. Насколько я знаю, у данной «корпорации» очень хорошее оборудование, и везде находится прослушка, поэтому самый надёжный способ сообщения – это письмо, оно меньше всего оставляет следов.

– Согласен, хотя вероятность слишком мала, что письмо дойдёт, – высказал свои мысли Максим.

Мы подробно расспросили Аню про двигатель: остался ли он у неё. Ответ оказался предсказуемым, когда та ответила, что двигателя давно нет. Похитители забрали Сергея вместе с его же изобретением.

Мы просидели в гараже Анны где-то три часа, общаясь вначале по делу, затем просто на обычные темы. Как выяснилось, Аня очень уникальный человек с необычными интересами. Она частенько создаёт всякие ныне существующие изобретения, к примеру тостеры или микроволновки, из различных деталей. Также её интересовали полёты на самолётах, сформировавшие мечту о путешествиях.

Когда мы попрощались с Анной, то направились в закусочную. Почему-то весь обратный путь меня терзало чувство тревоги, зайдя в закусочную, мы заметили, что в ней уже не было посетителей, но перед нами стояла Жанна с очень бледным лицом. Она, как каменная, подошла к нам:

– Честное слово! Я не могу представить себе, кто это сделал…

– Жанночка, о чём ты? – спросил Максим, не понимая её.

– Я без понятия, кто пробрался к вам в комнату… – вымолвила официантка с таким лицом, что уже она вот-вот и заплачет.

Я и Максим переглянулись, затем, ничего не говоря, мы взлетели по лестнице на второй этаж. Тайга и Жанна не отставали от нас. Я приоткрыл дверь спальни. Комната выглядела так, как будто какие-то подростки устроили в ней вечеринку. Часы, которые я слышал утром, уже не работали, а треснувшие лежали на полу. Шкафчики в комнате все открыты, постели перекопаны.

Первым делом, подбежав к своей сумке, я начал пересматривать вещи, которые тоже, как ни странно, не остались незамеченными взломщиком. «Пожалуй, всё на месте…» – сначала подумал я, но в эту секунду меня будто обдали кипятком… «Камера!» Я отодвинул рюкзак и обнаружил, что чехол, в котором лежала моя камера, пропал вместе с ней!

– Чёрт! Где моя камера! – воскликнул я. Макс, который всё это время просматривал комнату, подошёл ко мне.

– В смысле? Она пропала? – растерялся Максим и прикрыл глаза, скрывая своё разочарование. – Это всё довольно странно… – он открыл глаза и обернулся к Жанне, которая подняла с пола разбитые часы. – Жанна, ты никого не видела?

– Нет, мальчики, честное слово, я никого не видела. Извините меня, я должна была следить, чтобы посторонние не поднимались на второй этаж. – В её голосе слышался надрыв, ей было трудно сдерживать себя, чтобы не разрыдаться.

Поднявшись на ноги, я понял, что точно не злюсь на Жанну, а только на тех людей, которые пробрались в комнату. Максим ничего не сказал девушке, а лишь обернулся ко мне.

– Кто это мог сделать? – поинтересовался он у меня.

– Вполне возможно, что это те самые люди, о которых мы думаем. И мне кажется, я понимаю, зачем они это сделали.

Максим выговорил, недолго думая:

– Ты предполагаешь, они знают, что мы разведали информацию о похищении Амурова Сергея, так? Чтобы мы не лезли в это дело?

– Это же очевидно… Также, видимо, им нужна запись с камеры, чтобы понять, что мы успели разузнать.

Жанна присела на кровать, испытывая большой стыд. В руках она держала те самые часы.

– Знаете, – неуверенно начала она. – Может, этот человек был сегодняшним посетителем? Он же должен был убедиться, что вы ушли.

– Тогда ты могла бы вспомнить, кто хотя бы на пару минут исчезал из виду и вернулся за свой столик? – спросил её Максим.

Жанна покачала отрицательно головой.

– Все были в закусочной, никто не исчезал, даже на минуту, а если и покидал кто, то сразу шёл прямиком на выход.

Я обернулся к окну, глядя прямо на лес, который виднелся за домами. Под деревьями расползались чёрные тени, они скрывали весь мир лесной чащи. Немного поразмыслив, я спросил у Жанны:

– А в закусочной имеется чёрный вход?

– Да, есть, но он заперт.

– Его могли спокойно взломать, – разъяснил Макс.

Жанна встала с кровати и пошла к выходу, ей нужно было проверить дверь. Когда она скрылась, Максим обратился ко мне:

– Откуда они узнали, что мы покинули закусочную?

– Без понятия, однако, возможно, у взломщика существует сообщник, или же он поджидал снаружи и увидел, как мы уходим, тогда и пошёл на своё дело, – ответил я с огромной обидой из-за того, что таким образом украли у нас камеру.

Максим, постояв, хотел что-то добавить, но, услышав шаги Жанны, обернулся. Жанна зашла в комнату с таким же бледным лицом, с которым мы увидели её, когда пришли от Анны.

– Она взломана…




Глава 5


Я сидел напротив Максима, грустно опустив голову.

Вся эта ситуация, так мне не нравилась, что кто-то взломал чёрный вход закусочной и проник в комнату, украв нашу камеру! «Ох, как долго мы на неё деньги копили!» – подумал я.

Жанна сидела рядом со мной. Она всё ещё была расстроена, что не смогла уследить за всем. Но я её не винил, потому что взломщик проник через задний вход: «Откуда она могла знать, что нас грабят?» С одной стороны, мне хотелось что-то сломать, выкинув свою злость куда-нибудь, но, увы, моё поведение будет неуважительно к самому себе. Помимо камеры, мы потеряли ещё видео, записанное на ней. Вряд ли на нашей камере было что-то важное, но проделанную, и теперь уже потерянную, работу жалко. По началу, я не вполне серьёзно отнёсся к этому расследованию. Думал: «Снимем и уйдём». Я думал, что подозрения и письмо А. С. – это преувеличение и, возможно, бред нездорового человека, однако Макс уговорил меня ехать в Сосновку. «Да, я хочу помочь пропавшим людям, но не предполагал, что это дело куда запутаннее, чем ожидалось. Сначала особняк Покровских и дворецкий, затем подозрительные Рязанов, отец Анны… Я вообще молчу, что они хотели от нашей камеры!» Чем больше я думал об этом, тем больше убеждал себя, что это всё какой-то бред! «Зачем им люди? У них существует какая-то цель? Могли бы просто нанять рабочих… Зачем заставлять и запугивать? Может, кто бы это ни были, не хотят, чтобы кто-то узнал о каком-то деле? Или проекте?» Теперь я снова вспомнил про двигатель Амурова Сергея: «Неужели этот двигатель был нужен для чего-то? Если так, то для чего? Может, всё это не просто похищения, а если это, как и говорил мне Максим, – заговор!» Я глубоко и бесшумно вздохнул. «Пожалуй, мне пора прекращать смеяться над глупыми теориями Максима, какими странными они ни были…»

– Мне тоже очень жаль, что мы буквально потеряли камеру, однако это не значит, что мы всё бросим, так ведь? – спросил меня мой неугомонный друг.

Я нехотя поднял голову. Лицо Макса выражало плохо разыгранную улыбку. Как всегда, он пытался разрядить обстановку. К сожалению, с таким другом, как я, вряд ли наш путь будет лучезарным и чистым.

Я опустил взгляд на свой «уже не горячий» шоколад, который покрылся тонкой плёнкой. «Интересно, сколько мы тут уже сидим?» – задался я вопросом, выглянув на улицу через большое стекло, увидев, как появляются постепенно звёзды и как уходят последние тени большого газового шара.

– Видимо, – ответил я на вопрос Максима после долгого молчания.

– Саш, одному ехать – и дорога длинная! Когда мы не одни, всё в разы лучше получается, поверь! Я уверен: ты всё ещё не отказываешься помочь мне найти этих людей? – не сдавался Макс.

«Ох уж эти “Максимовы повадки”! От них никуда не деться! У него, наверное, к каждому аргументу по пословице есть…» – пошутил я про себя. Немного задумавшись, я нашёл что-то в словах Макса: «И правда. Нашей первой целью было помочь людям… Эх, надо будет спросить Максима, есть ли пословица про болвана…»

– Видимо, ты прав, – согласился я. – Хорошо. Жанна, можешь, пожалуйста, подогреть мой горячий шоколад? А то он замёрз.

Жанна, которая всё это время наблюдала за нашим диалогом, встала и улыбнулась мне, забрав кружку.

Через какое-то недолгое время, она вернулась с двумя кружками. Поставив горячий шоколад передо мной, она присела рядом и отпила пару глотков чая из своей кружки.

– С чего начнём? Теперь нам нужно начинать всё с начала? – задал я Максиму вопрос.

– Знаешь… не знаю, одобришь ли ты мою идею… – замялся он. – Как смотришь на то, чтобы задержаться в Сосновке и не просто сообщить всему свету о похищениях людей, а вообще разобраться самим, что здесь происходит?

Я поперхнулся горячим шоколадом, прикрыв рукой нос, издав очень странно и исковерканное восклицание:

– Да-а, вряд ли это хорошая идея!

Полностью прокашлявшись, я хриплым голосом продолжил:

– Не думаю, что это совсем хорошая идея. Одно дело заснять и выложить потом в новостях, а другое – вообще стать «детективчиками» и расследовать похищения людей.

– Раз так, тогда давай купим где-нибудь камеру и начнём всё сначала, – предложил Макс очень грустным голосом. – Кстати, сходим ещё к Бурундуку, напишем заявление о краже, также ему сообщим, что есть вероятность, что взломщик работает вместе с похитителями или на них.

– Хорошо. – Этот вариант меня устраивал.

– Мне кажется, как мы сюда прибыли, сами того не ведая, уже ведём данное расследование… – почти шёпотом сказал Максим.

Я ничего не ответил другу, а лишь развернулся к Жанне:

– Где у вас можно тут купить камеру?

Жанна усмехнулась:

– У нас их редко завозят в магазины, раз в полгода, поштучно, на заказ.

Я ещё раз пожалел, что мы отправились в эту глушь, где нет всего необходимого, и нервно смерил взглядом Макса, который пожал плечами.

– Можете, конечно, заглянуть в магазинчик, где их обычно заказывают. Вдруг у них окажется камера в наличии, – сообщила Жанна.

Она встала и направилась к барочному столику, что-то написав на бумажке, подошла обратно к нам и, протянув листок Максиму, сказала:

– Это адрес магазинчика, можете завтра к ним заглянуть.

Допив напитки, мы разошлись по спальням.

Когда я улёгся на кровать, то почувствовал, что мне не хочется спать. В этой глухой темноте не звучали удары стрелок часов, а лишь было слышно, как сопит Максим.

Присев на кровати, я поставил ноги на пол и почувствовал, как коснулся мягкого животика Тайги, которая из-за моих шевелений подняла голову. Я подошёл к месту, где стояли треснутые часы, и взял их, после чего, подойдя к столу, выдвинул стул и, покопавшись в сумке, достал клей и лампу. Включив лампу, я стал разглядывать часы. Стекло уже было не восстановить, а вот корпус – вполне возможно.

Немного подумав, я вспомнил, как видел у лестницы старые рамы со стёклами. Конечно, эти стёкла оказались обычные, не выпуклые, как стёклышко часов, но всё же могут подойти.

Тихо выйдя из комнаты, спустился вниз по лестнице. Как я и думал, рамы оказались на месте. Мне пришлось аккуратно достать стёкла из рамы, чтобы не порезаться, после чего пробрался обратно в комнату. Тайга встретила меня с недовольным взглядом, когда я зашёл в комнату и прислонил стёкла к боку стола.

Усевшись поудобнее на стуле, я выдавил оставшиеся осколки стекла из корпуса часов и сделал шаблон на листе бумаги для формы будущего стекла. Когда формочка была готова, приложил её к стеклу и вырезал круг при помощи стеклореза, найденного в тумбочке. Тайга прижала уши к голове от звуков, которые ей очень не понравились, и, пыхтя и злясь, она положила голову на лапы. Максим же никак не отреагировал на звук стекла и мирно спал. Вдруг треск! Стекло треснуло.

Тайга, психанув, встала и перелегла к двери. Я взял следующее стекло, и только, наверное, через час у меня получилось вырезать идеальное стёклышко. Вставив его в окружность часов, потихоньку приделал стекло и починил корпус с помощью клея. Когда я осматривал проделанную работу, дабы убедиться, что починил всё, что было в своих силах, меня очень заинтересовали узоры по обручу, только один рисунок в узоре оказался не похож на все остальные. Я ещё раз внимательно всё осмотрел, также остановившись на данном узоре, однако мне это ничего не дало. Обычный рисунок, напоминавший «М» в ромбе, не говорил мне о своём значении. Так и не поняв, что это за изображение, я доклеил часы, после чего проверил механизм. Он оказался цел. Глянув на свои ручные часы, я заметил, что уже почти шесть утра, и почувствовал, как меня клонит в сон.

«Я, наверное, завтра закрашу все эти трещины, чтобы их не было видно», – подумав, решил я и погрузился в сон, сидя на этом стуле, так и не ложась в кровать.

Меня окружила знакомая темнота и тишина. Спокойствие, которое присуще только сну, овладело мной, заставив забыть на время о реальном мире, однако вдруг сквозь сон я почувствовал холодок.

Открыв глаза, а я всё ещё сидел на стуле, лежа головой на столе, и повертев затёкшей шеей, глянул на свою руку. Теперь я понял, что такое холодное прикоснулось ко мне. Тайга, сидевшая около меня, высунув язык, весело махала хвостом. Её мокрый и прохладный поцелуй, подаренный для моей руки, вывел меня из сна.

– Доброе утро, Тайга, – начал я беседу с собакой.

Та продолжала махать приветливо хвостом.

– Тебе тоже, Саша, доброе утро, – бурчал себе я под нос.

Я огляделся. Комнату заливал яркий свет, прогоняя в ней все тени. Кровать Максима была пуста и заправлена. Передо мной стояли те же часы, которые сегодня ночью мне удалось починить. Глянув неохотно на время, я подпрыгнул на стуле.

«Ох! Уже второй час идёт!» – резко осенило меня, после чего я быстро вскочил со стула и принялся натягивать джинсы. Тайга отошла к двери и покорно принялась меня ждать. Я и Максим должны были к одиннадцати часам зайти в полицию и купить в магазине камеру.

Надев джинсы и футболку, я сунул в один карман телефон, а в другой деньги, и торопливо покинул комнату, захватив свою чёрную толстовку. Тайга телепалась следом за мной. Почти сбежав по лестнице вниз, я вспомнил, что забыл запереть дверь. Побежав обратно, я закрыл дверь на ключ.

«Второй раз не потерплю, чтобы нас грабили!» – подумал я и снова спустился, где Тайга ждала меня.

– Хитрая собачонка, ишь, не хочешь по лестницам бегать! – высказал ей я.

Тайга, как будто не заметив этих слов, продолжала радоваться.

Я вошёл в закусочную и, быстрым взглядом оглядевшись, увидел, как другая официантка принимает заказы за столиками. Она была блондинкой и выше Жанны.

– Доброе утро, Саша! – вдруг кто-то поздоровался рядом со мной.

Я повернулся на голос.

– Доброе утро, Жанна!

– Ты, наверное, думаешь, кто это такая? – спросила меня Жанна, прочитав мои мысли.

– Да. Ты очень проницательная.

Жанна развернулась к другой официантке и поманила её рукой, и та через минутку подошла к нам.

– Саш, это Алиса. Алиса, это Саша, – познакомила нас Жанна.

– Приятно познакомиться, – сообщил я Алисе.

– Мне тоже. – Она нехотя улыбнулась и повернулась к Жанне. – Уже через полчаса должны будут завести хлеб и пироги.

– Хорошо, ты иди на кухню, подготовь всё к их приезду. В прошлый раз они раньше назначенного времени прибыли.

Алиса развернулась и направилась на кухню.

– Уж эти пироги! – вздохнула Жанна, взмахнув руками.

– Не знал, что ты не единственный официант, – подметил я.

– Вообще-то я иногда принимаю заказы. На самом деле данное заведение полностью принадлежит мне.

– Ого! Это много объясняет… А ты случайно Максима не видела?

– Да, он что-то там про «часовую» бессонницу пошутил и сказал, что сделает всё сам, а ты пускай поспишь… и всё.

Я, конечно, без труда понял, о чём шутка…

– Спасибо, Жанна! Я пойду прогуляюсь с Тайгой по лесу, а то она засиделась на одном месте. Если что, вы не теряйте меня.

– Хорошо, – уловила она и развернулась, идя на кухню к Алисе. Я же подозвал Тайгу, которая зачем-то вынюхивала пол у двери, ведущей к лестнице, с которой только что мы спустились, затем вместе с ней вышли на улицу.

На улице оказалось светло, небо было чистое, только к горизонту на юге ходили тучи, оставляющие под собой гигантскую тень. Сегодня дул сильный и порывистый ветер, который трепал мои волосы и бросал пыль в глаза. Воздух в Сосновке, как правило, всегда чистый и свежий, однако сегодня в нём чувствовалась какая-то сильная влага. В Сосновке, в отличие от моего города, очень тихо, почти нет машин. Они проезжают мимо редко. В лучшем случае одна машина раз в полчаса.

Я направился с Тайгой в сторону леса. По дороге нам встречались старенькие домики, которые имели сады с большими огородами. Я подошёл к одному из старых деревянных заборов, который принадлежал картофельному полю, и сложил руки на него, стараясь не давить весом. Поле расстилалось соток пять, по его краям росли большие и пышные подсолнухи. Оглядываясь и наслаждаясь природой, я задумался: «Как хорошо было бы жить в деревне. В этих местах очень спокойно, однако через какое-то время я заскучаю по городской цивилизации. Я бы встретил в такой деревушке свою старость, проживая её; ко мне ездили внуки и мои дети. Завёл бы я себе каких-нибудь курочек и кормил бы каждый день их зерном…»

Вздохнув поглубже, я пошёл дальше, оставив за спиной огородный пейзаж. Когда кончилась улица, я вышел к тропе, ведущей в лес. Тайга не стала меня дожидаться и убежала прямо в самые дебри папоротников. Зайдя немного в лес, я сразу почувствовал хлынувший в нос запах грибов и мокрых листьев, которые опали ещё осенью того года. Под одной из елей росли бычки. Меня посетила мысль: «А неплохо было бы их собрать». Однако у меня не было ничего, во что можно их сложить, поэтому я отбросил эту идею и пошёл дальше. Наслаждаясь прогулкой, я осознал, как прекрасно себя чувствую среди этой атмосферы, которая представлялась весьма отстранённой от цивилизованного человеческого мира.

Мы шли часа полтора. Я шагал по тропинке, пытаясь не сбиться с пути, затем она исчезла, однако меня не посещала мысль повернуть обратно, так как был уверен, что смогу найти дорогу. Я запомнил, в каком направлении должно быть солнце, чтобы ориентироваться по нему, также у меня на телефоне, на всякий случай, было установлено приложение «Компас», поэтому с большой уверенностью шёл дальше, не замечая, как постоянно оглядывался назад, сам не зная зачем.

Я присел под клёном, прислонившись к стволу дерева спиной.

Небо было уже не таким чистым, каким я видел его сегодня, уходя из Сосновки. В лесу пели птицы, и повсюду слышался шелест листьев, а где-то отзывалось копошение Тайги среди папоротников и малиновых кустов. Я прикрыл глаза и начал наслаждаться этой лесной песней. Потихоньку и незаметно меня начал похищать сон в свои объятия. Задремав всего-то на несколько минут, я почувствовал, как по мне пробежался холодок.

Открыв глаза, я увидел, что на улице уже появился мрак. Небо затянули облака – обещался дождь. Глянув на часы, я увидел, что время было уже ближе к вечеру, и понял, что пора возвращаться, встав на ноги, надел на себя кофту и принялся искать глазами Тайгу среди деревьев.

– Тайгуся, пора домой! – позвал я её.

Она, конечно, не заставила меня долго ждать и почти сразу выбежала ко мне откуда-то из кустов малины. Направляясь обратно к тропе, я достал телефон и принялся по компасу вычислять стороны света. Через какое-то время мы вышли на ту самую тропу, с которой свернули. Тайга ступала по одну сторону со мной. Она уже не бесилась и, как я, шла тихим шагом.

Поднимаясь на небольшой холмик, я почувствовал, что за мной следят. Я обернулся… Косуля!

Я попытался взять быстро Тайгу за ошейник, пока та не заметила животное, однако, увы, не успел. Собака уже погналась за косулей. Мне же не оставалось выбора, как бежать за ними. Пробираясь сквозь сучки и паутину, в которой была растительность, я пытался не потерять из виду этих «беглецов». Лай Тайги отражался от деревьев.

– Тайга! – кричал я. – Тайга! Стой!

Собака скрылась среди деревьев, но я всё ещё слышал её лай, эхо которого меня дезориентировало. Я уже начал переходить на бег рысью и, без конца оглядываясь и вертясь, искал свою собаку, но неожиданно весь мир рухнул перед глазами.




Глава 6


Моя нога как будто лежала в огне, поэтому складывалось чувство, что сейчас только пепел останется от неё. Я чувствовал, как болит весь левый бок, больше всего завывали рёбра. Простонав от боли, глотнув воздух и откашлявшись, я открыл глаза.

Мне удалось оказаться в яме, в которой из земляных стен торчали корни деревьев и травы. Яма, в которую я упал, не особо была похожа на дыру в земле, а, скорее всего, на туннель или же пещеру. Её глубина составляла около четырёх метров.

Попытавшись встать, я тут же почувствовал боль в левой ноге и, осторожно глянув на ногу, заворачивая края джинсов, увидел, что она была вся исцарапана, а из ран текла кровь. От вида кровоточащей ноги мне стало дурно. Я закрыл нос рукавом, пытаясь не вдыхать запах крови, напоминавший железные трубы.

Вздохнув поглубже, я сделал несколько попыток встать, но они не увенчались успехом. Сильная боль тянула меня вниз. Я собрался с силами, и мне всё-таки удалось встать на ноги, затем поднял голову и увидел, что меня отделяло приличное расстояние до поверхности.

Жгучая боль в ноге снова заставила присесть на землю. Нужно было что-то делать. «Но что?» – подумал я. Просмотрев опять досконально саму яму, ничего не обнаружил, что могло бы пригодиться мне, дабы выбраться наверх. Единственное, что меня заинтересовало, так это туннели, и всё, но проверить их… не очень хотелось из-за того, что я чувствовал себя ужасно, чтобы лезть ещё куда-то… «И так нашёл приключения!» – отругал себя. Просмотрев внимательно стены, понял: потолок над тем местом, где я сижу сейчас, в основном состоял из земли, а вот другие туннели уже из камня.

Мне оставалось только одно: сидеть и звать на помощь.

– А-уууу, люди! Помогите! Здесь кто-нибудь есть?

В ответ тишина.

Вдруг я вспомнил, что у меня с собой телефон, и, достав его из кармана, попробовал поймать связь, но, увы, значок, где должны были быть палочки, указывающие на связь, не изображён, следовательно, здесь связи не было, после чего, психанув, убрал телефон обратно в карман.

Я сидел, обдумывая свои следующие действия, как вдруг почувствовал, что на меня капнуло что-то, и, подняв голову, увидел, что надо мной, в небе, висели тучи. Постепенно начинался дождь. Капли падали с неба всё больше и больше, потихоньку дождь превратился в стену из воды. Я понял, что мне придётся самому как-то с горем пополам отсюда вылезать, но при таком ливне это было крайне неудобно.

Собравшись с духом, полез я по одному из толстых корней дерева и, крепко схватив его руками, стал подтягиваться, упираясь здоровой ногой о стену, но, не поднявшись даже выше метра, вдруг соскользнул обратно вниз. С больной ногой и при таком сильном дожде было невозможно взбираться. Сделав ещё пару попыток, я понял, что все мои действия оказались безуспешны – простая трата оставшихся сил. Вдруг надо мной сверкнула молния, а за ней последовал раскат грома. Помимо дождя теперь мне досаждала начавшаяся гроза.

Я спрятался под навесом одного из туннелей, посветив с помощью фонарика в телефоне, понял, что здесь тупик, как и во втором туннеле, уже осмотренном мною.

Рассердившись на себя, что не попробовал выбраться из ямы до прихода дождя, я скукожился из-за сырости и привалился к одной из стенок. Моя толстовка не согревала, поэтому мне стало холодно. Зажигалки у меня не было, чтобы развести огонь, да что-то, что можно поджечь, тоже отсутствовало. Потихоньку, слушая шум дождя, я начал засыпать, и, пытаясь бороться со сном, спать хотел ещё сильнее. Прекрасно понимая, что мне не стоит закрывать глаза, в конце концов, я поддался искушению. Сладкий запах дождя и мокрой земли служил мне снотворным. Весь замёрзший, без сил и с болью в ноге, которая уже была заглушена моим бессилием, я засыпал. Сквозь дремоту, где-то посреди шума дождя и грома, мне показалось, что раздалось моё имя…


* * *

– Ведь угораздило же одному в лес идти! – звучал очень строгий и ворчливый голос.

– Прости, мне, наверное, следовало ему сказать, чтобы он подождал тебя… – послышался женский.

Я лежал на чём-то сухом и мягком. Нога не болела. Усталости не ощущал. В ноздри бил знакомый больничный запах. Все намёки, что я всё ещё в лесу, отсутствовали, как будто мне не довелось там побывать. Открыв глаза, я смотрел прямо на белый потолок.

– Вообще-то я не маленький, и за свои поступки, пожалуй, буду отвечать только я, – произнёс я спокойным голосом, поворачиваясь в сторону говоривших.

– Я знаю! – возмутился Максим, который только сейчас заметил моё пробуждение. – Просто… в самом деле, ты представляешь, как всех напугал?

На лице Макса исчез гнев и осталась только печаль.

От такого мне стало не по себе. «Из-за меня мой друг чуть с ума не сошёл, переживая, где я. На его месте меня посетили бы такие же чувства», – подумал я и, скинув эти мысли, спросил:

– Как вы меня смогли отыскать?

– Твоя мохнатая подружка помогла нам тебя найти, – раздался очень знакомый голос.

Я обернулся и увидел, что в палату вошёл темноволосый крупного телосложения мужчина – это был Антон Павлович. Я не успел задать новый вопрос, как мне тут же ответил на него Макс:

– Так получилось, что после того, как я забрал камеру, ах, да, камера… я нашёл нашу камеру! Ой! Так это, о чём я? В общем, наткнулся на Антона Павловича. Он сюда к своему брату приехал, и пошли мы к Жанне чай попить, а та говорит, что ты ушёл гулять с собакой, вот… Разговариваем, пьём чай, а тучи всё сгущаются, уже дождь начинается. Вас всё нет и нет. Затем к нам Тайга прибегает без тебя, так я сразу пошёл на твои поиски. Тайга же к тебе нас и привела, – закончил небольшой рассказ Максим.

Жанна, стоявшая около Макса, кивнула.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68495933) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения